не играть с огнем, решил, что Николас должен узнать об этом факте в том месте и в тот момент, которые выберет он сам.
Мик потратил годы на то, чтобы изучить жизненный путь и личность Линнера-сына, пока наконец не почувствовал, что знает его лучше, чем любую из своих любовниц. Но когда в Плавучем городе они столкнулись лицом к лицу, все фантазии Мика лопнули как мыльный пузырь. Настоящий Николас Линнер являл собой нечто большее, чем ожидал Мик. Когда он заглянул в ясные карие глаза Николаса, то почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. В тот момент слились воедино собранная им информация и личные впечатления, и он окончательно осознал, что его судьба неразрывными узами связана с судьбой этого человека.
В Николасе Линнере Мик Леонфорте нашел того самого противника, которого ждал всю свою жизнь. Потому-то он и предоставил Николасу возможность бежать из бамбуковой клетки-тюрьмы, в которую того бросил Рок. Мик знал, что в этой смертельной игре ему понадобятся все имеющиеся у него в наличии средства, чтобы противостоять тау-тау Николаса, тайному знанию психонекромантов древних времен. Он лично убедился в силе тау-тау, когда Николас одолел своих охранников и убил Рока, гигантского зверя в человеческом обличье, перехитрившего и одолевшего опаснейших опиумных главарей в предгорьях Золотого Треугольника.
Он до сих пор ясно помнил бегство из Плавучего города на грузовике, к которому прицепился Николас. (Интересно, хватило ли у него способностей понять, что грузовик вел именно он, Леонфорте?) Как сейчас, Мик видел в зеркале заднего обзора израненного Рока, наводившего на Николаса «Факел», и чувствовал холодное дыхание тау-тау, когда Николас силой мысли перенаправил ракету вверх.
Потом Николас выпрыгнул из кузова грузовика и бросился в бушующий далеко внизу водопад. Линнер, конечно, не мог знать, что Мик велел обшить грузовик листами свинца, и что они уже находятся за пределами зоны поражения «Факела».
Плавучий город превратился в пепел, но Мик остался в живых и полагал, что Николас тоже. Он помог Линнеру ускользнуть из клетки Рока. Но и тот тоже помог Мику избежать неминуемой гибели в результате смертельной атаки этого зверя.
Им суждено еще встретиться, и это будет день сведения счетов, момент, к которому, как ясно понимал Мик, он шел всю свою сознательную жизнь. Именно поэтому он сейчас находился в Токио и, если быть предельно честным, ужинал с Джай Куртц.
— Извини, — сказал он, встал из-за стола и по пути в туалет обернулся, чтобы взглянуть на Джай, которая доедала свои креветки, используя вместо палочек для еды тонкие, длинные пальцы. Мик остановился, чтобы посмотреть, как она чистит креветку; просовывая длинный ноготь между головой и телом членистоногого. Затем по короткому коридору прошел в туалет, помочился и, хотя знал, что здесь никого не может быть, проверил все кабинки и только после этого достал из кармана радиотелефон и набрал номер.
— Пора идти, — сказал он Джай вскоре после того, как вернулся к столу.
— Ты не хочешь десерта? — Женщина взглянула на него своими огромными глазами, почти пятнадцать месяцев тому назад с первого взгляда очаровавшими его на дипломатическом приеме в Сайгоне.
Он чувствовал себя там как рыба в воде, и ему не было скучно. Расспросив о прекрасной незнакомке японского торгового атташе, Мик привлек ее внимание разговором об австралийских колли. Муж Джай, краснолицый бизнесмен из Кельна с арийской наружностью, полагая, что знает о Юго-Восточной Азии все, интересовался исключительно делами. У Мика создалось впечатление, что если бы он взял Джай прямо тут же, на персидском ковре, то ее муж не моргнул бы и глазом. Собственно говоря, почти так оно и случилось, они сделали это в дамской туалетной комнате, и, когда Джай кончала, хрустальная вазочка с изготовленным в форме сердечка туалетным мылом вдребезги разбилась о мраморный пол.
— Потом, — сказал он. — Не сейчас.
Мик подал женщине руку, и она, вставая, приняла ее. Проходя по залу, он на прощание помахал рукой Хоннико, блондинке в золотом корсаже. Певица уже закончила свое выступление и ушла, иначе он попрощался бы и с ней.
— Куда мы идем?
— Домой, — сказал он. — В Хоан Кьем.
Она остановилась и вопросительно взглянула на него.
— На мою виллу? Я не была там весь день.
Он понял, что она хочет этим сказать.
— Не волнуйся, — ответил