душевую занавеску, на которой была изображена сценка в духе Тулуз-Лотрека. Затем Лью влез в одежду волосатого, пахнувшую луком и перцем, и тщательно оглядел себя в зеркале. Брюки были великоваты, и ему пришлось потуже затянуть ремень на поясе, чтобы это не так бросалось в глаза.
Рассовав все свои принадлежности по карманам новой одежды, он взял короткоствольный револьвер охранника тридцать восьмого калибра, сунул его в кобуру под мышкой, в последний раз оглядел помещение и, расставив все по своим местам, вышел в холл и захлопнул за собой дверь туалета.
По лестнице, поднимались люди. Обернувшись, Кроукер столкнулся лицом к лицу с Чезаре Леонфорте.
— Ну и жара, как в печке, — сказал Чезаре, шагая по коридору.
Проходя мимо одного из своих молодцов, он оглянулся и позвал Веспер, которая шла следом. Леонфорте показалось, что лицо парня было ему незнакомо, впрочем, он видел его лишь мельком. Но что-то все же не давало ему покоя.
Войдя в свой кабинет, он сразу же поставил переключатель кондиционера на самый холод и раздраженно произнес:
— Чертов Пол. Я даю ему все, что только может пожелать человек, — деньги, перспективу, возможность показать себя с наилучшей стороны — а он? Положил мне на стол свое говно.
Как всегда, когда Чезаре приходил в сильное возбуждение, маска утонченного интеллекта, за которой он прятался, тут же слетала с него, и речь становилась безграмотной и вульгарной.
— Я не хочу, чтобы подобное случилось с Мило, — сказал он Веспер через плечо, не оборачиваясь. — Я должен их схватить в течение часа, не дольше, и тогда мы с ним поквитаемся. — Он ударил огромными кулаками о стол и выглянул в окно. — Люблю доводить дело до конца. — Затем вынул телефон сотовой связи и набрал номер. Ответа не было.
— Вот дерьмо! — заорал он в ярости. — Еще не нашли!
Помолчав секунду, Веспер спросила:
— Ты обещал рассказать, зачем твоему другу Полу понадобилось украсть дочку своей подружки.
— Прошу тебя, не суй нос не в свое дело. — Чезаре уставился в окно невидящим взглядом, как будто пытался вернуть беглецов силой своей воли. — История, которую я собирался тебе рассказать, показалась бы сейчас бессмысленной. — Он вздохнул. — Эта баба не по зубам Полу, просто она — мой конкурент в бизнесе. Самоуверенная стерва! Она переступила границу дозволенного, и я послал Пола за ней и девчонкой.
— Но зачем тебе ребенок?
— Дочь для этой бабы значит больше, чем все остальное на свете.
— Но это подло! — возмутилась Веспер. — У сицилийской мафии подобное запрещено.
— К черту запреты и правила! — заорал Чезаре. — Это все для ревматических стариков в черных костюмах! — Он стукнул себя в грудь кулаком: — Здесь я создаю правила, и мне плевать на тех, кому они не по душе.
Внезапно девушка увидела, что Леонфорте напрягся и, как охотничья собака, встал в стойку.
— Черт подери, — пробормотал он. — Взгляни-ка сюда!
Веспер подошла к окну, и ее сердце ушло в пятки. Она увидела Пола Чьярамонте, тащившего Фрэнси по двору к дому. За ними шли два головореза. Одна из собак, до предела натянув поводок, обнюхивала девочку, которую Пол крепко держал за шиворот.
— Ну и как все это понимать? — буркнул Чезаре, вытаскивая из ящика стола револьвер тридцать восьмого калибра и проверяя обойму.
— Похоже, он привел ее обратно, — заметила Веспер. — Возможно, ты ошибался на его счет.
— Да? — Чезаре вставил обойму на свое место. — Сейчас посмотрим.
Зазвонил телефон сотовой связи. Сначала Леонфорте решил не отвечать, но потом схватил трубку и закричал:
— Ну что там?
— Это Белый Волк.
Чезаре закатил глаза. Шеф полиции, находившийся у него на содержании, слишком увлекся шпионскими романами. Он настоял на том, чтобы они пользовались шифрованными именами или же паролем, чтобы их голоса оставались анонимными во время телефонного разговора.
— Зеленый Дельфин слушает, — ответил Чезаре, все еще думая о Поле и его странном поступке.
— Я по поводу убийства этого бывшего полицейского, Льюиса Кроукера.
— Ну что там стряслось? — лениво проговорил Чезаре. — Я же велел тебе сделать так, чтобы расследования этого убийства не было.
— Никто и не собирается этого делать, — сказал шеф полиции. — Самое интересное то, что Кроукер не появился ни в одной больнице в округе.
— Ясное дело, ведь я же его укокошил, — рассмеялся Чезаре.
— Я бы не стал этого утверждать, — услышал он