промышленности, такой, например, как сталь, к производству компьютеров и полупроводников. Таким образом, МВТП являлось архитектором японского «экономического чуда» и в то же самое время способствовало чудовищному обогащению промышленников. МВТП направило своих проверенных сотрудников на работу в те же самые кайрецу, которые были им созданы, и тем самым осуществляло полный контроль над деловым миром.
Но МВТП имело поддержку. Рука об руку с министерством у руля государства стояла Либерально-демократическая партия, доминировавшая на политической сцене Японии с начала сороковых годов до своего краха в 1993-м. Столь долгое время находиться у власти этой партии было нетрудно, поскольку японцы привыкли к мысли о том, что о них должны заботиться один или несколько руководителей. До войны это делал император, а после — премьер-министры из рядов ЛДП.
Что же касается якудзы, то ее кланы служили посредниками, чем-то вроде смазки для политических колес. За соответствующее вознаграждение они обеспечивали нахождение ЛДП у кормила власти, контролируя электорат премьер-министров. За соответствующее вознаграждение якудза следили за тем, чтобы «отчисления на политику», которые делали кайрецу, заставляли политиков принимать законы, благоприятные для бизнеса. И так продолжалось десятилетиями, колеса прогресса наряду с глубоко укоренившейся коррупцией непрерывно вращались. Так продолжалось до тех пор, пока великая депрессия 1991 года не заставила это вращение затормозить.
Николас собрался уже спуститься в научно-исследовательский отдел, как его «Ками» снова загудел. На этот раз на экране возникло лицо Микио Оками. Даже если принять во внимание морщинки в уголках глаз и следы явной усталости на лице, он выглядел по крайней мере лет на десять моложе своих девяноста.
— Николас, — сказал он, опустив обычный ритуал формальных приветствий, — у меня важные новости. — Втайне от всех Николас дал ему один из опытных экземпляров «Ками», чтобы они имели возможность в любой момент связаться друг с другом. Связь через Киберсеть обеспечивала гораздо большую степень секретности, чем сотовый телефон. — Завтра утром премьер-министр объявит о своей отставке.
Николас почувствовал себя так, как будто из него выпустили воздух, и присел на край своего письменного стола.
— Это уже шестой за последние три года.
Оками согласно кивнул:
— Ты прав. Как я и предсказывал, в отсутствие сильной ЛДП коалиция более мелких партий не может сдерживать центр. Действует слишком много различных и взаимоисключающих факторов, поэтому трудно прийти к соглашению. С социалистами, как оказалось, иметь дело нелегко, и это ослабляет каждого нового премьер-министра, потому что все они являются, в той или иной степени, фигурами компромиссными.
— И что же нам теперь делать?
— Именно поэтому я и звоню. Новая отставка окажется для всех партий полной неожиданностью. На примете нет никого — ни сильного министра иностранных дел, ни торгового представителя, которые были готовы занять освободившиеся места, как это случалось раньше. Возникнет вакуум власти, политический хаос, а этого мы позволить не можем.
— Мне кажется, нам необходимо увидеться.
Оками кивнул:
— Ты читаешь мои мысли. Давай в Карасумори Джинья послезавтра в семь утра. До этого мне еще надо кое с кем встретиться.
— Согласен.
— Отлично. — Оками вздохнул с явным облегчением. — Как там проходит презентация?
— Я как раз собираюсь это выяснить, — ответил Николас.
— Желаю удачи.
Николас поблагодарил кайсё и отключился от сети, потом вышел из офиса и направился к своему личному скоростному лифту, который должен был доставить его вниз. Он взглянул на часы. Времени на то, чтобы по пути зайти в научно-исследовательский отдел, не было. Может быть, удастся улучить минутку во время ужина и проконтролировать, как проходит передача данных по Киберсети. Вставляя свой ключ в замочную скважину металлической двери, он опять словно услышал голос Оками, когда кайсё объяснял ему действительную причину, которая заставила его обратиться к чувству долга Николаса.
"Когда ты в прошлом году пришел ко мне, — говорил Оками, — и я увидел, какую ненависть ты испытываешь к якудзе, то не смог придумать, как сказать тебе правду о твоем отце. Что он и я — кайсё, глава всех кланов якудзы — были партнерами по созданию новой Японии начиная с 1946 года до