стена.
Однако Николас увидел, что ни один из пакетов не был прислонен к этой стене. Кава подошел к ней и нажал на скрытую кнопку. Бесшумно отодвинувшаяся панель открыла взору маленький лифт.
Какое-то время Николас молча смотрел на эту картину, как если бы увидел кобру с раздутым капюшоном.
— На нем можно спуститься на улицу?
— Нет, этот лифт поднимается вверх, в ресторан.
— Ты знаешь, как он называется? — спросил Николас, предугадывая ответ.
— Конечно, — кивнул Кава. — «Пул Марин».
Это был ресторан, в который вели все нити. В нем работали Хоннико и Джи Чи, выполняя задание Майкла Леонфорте.
— Как ты думаешь, управляющий этого заведения здесь?
— Я видел его какое-то время назад, — ответил парень, — кажется, он собирался уходить. Впрочем, обожди, я посмотрю.
Кава скрылся в облаке пара, выпущенном кофеварочной машиной, и через минуту вернулся, ведя за собой лысеющего человечка небольшого роста с остренькой мордочкой и хитрыми глазками.
— Это Сута-сан, — сказал нихонин, и человечек поклонился.
Николас, отвесив ответный поклон, достал удостоверение Танаки Джина, опередив Каву, который уже собирался представить его управляющему, и заметил, как при виде этого документа в глазах нихонина мелькнуло неподдельное удивление. Однако он ничем его не выдал.
— Чем могу помочь? — поинтересовался Сута-сан.
— Прокуратура расследует в настоящее время дело о серийном убийстве, — сказал Линнер, и в его словах была доля истины. — Следствие привело к этому зданию. Не могли бы вы сказать, кто является его владельцем?
Сута потер ладони, явно довольный тем, что каким-то образом принимает участие в проведении расследования.
— Во-первых, это комплекс зданий — три отдельных сооружения, соединенных между собой сетью очень старых подземных ходов, во всяком случае, мне так рассказывали.
Его маленькие ручки двигались так, как будто он их все время мыл. Николас ждал, что управляющий сейчас назовет в качестве владельца зданий какую-нибудь корпорацию, за названием которой стоит Тецуо Акинага.
— Этим комплексом зданий, — продолжал Сута, — около десяти лет владела корпорация «Стернголд». А недавно комплекс купила компания под названием «Тенки».
У Николаса голова пошла кругом. Хозяином корпорации «Стернголд» был Родни Куртц, германский промышленник, которого Мик сделал жертвой своего ритуального убийства. А «Тенки» была собственной компанией Майкла.
— Так что же «Стернголд» скупила все три здания? — спросил Линнер.
— Когда хозяином стала корпорация «Стернголд», эти три здания уже продавались как одно целое.
— Могу я спросить, как вам все это стало известно?
Сута кивнул лысеющей головой:
— Мой отец основал небольшую риэлтерскую фирму, которой я сейчас владею. — Он сделал красноречивый жест: — А этот клуб — просто мое хобби. Несколько лет назад у меня умерла жена, а я привык, чтобы моя жизнь была наполненной.
— Значит, куплей-продажей занималась ваша фирма?
— Да, — ответил Сута, кланяясь.
Мозг Николаса лихорадочно работал.
— Так у кого же «Стернголд» перекупила эти здания?
Сута неловко переминался с ноги на ногу.
— Я бы не хотел об этом говорить.
Это было интересно, и Николас спросил:
— Почему? От прокуратуры у вас не должно быть секретов.
— А у меня их и нет. Однако я не хотел бы задевать личные интересы частных лиц...
— Так весь комплекс принадлежал частному лицу?
Сута кивнул:
— Да, давно, еще до войны, этот комплекс принадлежал Оками-сан.
Николасу показалось, что его ударили в солнечное сплетение. Переведя дух, он уточнил:
— Микио Оками, оябуну якудзы?
— Нет, — ответил Сута, — его сестре, Кисоко. Час от часу не легче!
— Так вы хотите сказать, что комплекс был продан семьей?
— Нет, — снова возразил Сута, — сделка заключалась от имени Кисоко Оками.
Николас был не на шутку озадачен. Что могло быть общего между Родни Куртцем и Миком Леонфорте и Кисоко Оками? На этот вопрос он никак не мог найти ответа. Внезапно все его стройные гипотезы разлетелись в пух и прах. Еще пять минут назад реальность казалась совершенно иной. Линнер почувствовал, что Сута выжидательно смотрит на него, и поклонился.
— Вы оказали нам большую помощь, Сута-сан, — сказал он официальным тоном. — Я обязательно отмечу это в своем отчете.
На лице Суты появилось выражение облегчения. После бесконечных поклонов он наконец вышел из кухни, оставив Николаса