Сукин сын!
До Дук сделал знак рукой, чтобы Рок замолчал. Сам же обратился к Диню:
— Кто же тогда, если не чарли?
Динь дотронулся до мертвой девочки стволом АК-47, автомата советского производства, и До Дуку показалось, что губы Диня шевелятся в беззвучной молитве.
До Дук приказал всем оставаться на месте, а сам с Динем отошел в сторону. На холме нунги, пристроив автомат между коленей, сел на землю. До Дук расположился рядом, вытряхнул из пачки кару сигарет. Некоторое время они молча курили. Наконец До Дук утопил свой окурок в грязи и мягко сказал:
— Мне хотелось бы все же знать, что, в конце концов, там произошло?
Долгое время Динь не отвечал. Он молча смотрел на простирающийся перед ними треугольник джунглей. Заговорил он только тогда, когда дождь полил в полную силу:
— Когда я был подростком, то часами играл в саду моей бабушки. Как прекрасны были распускающиеся цветы в ярких солнечных лучах! Как мне правилось бегать среди ровных ухоженных грядок и круглых клумб!
Он глубоко затянулся и с шумом выпустил струю дыма.
— Примерно через год, после того как ее убили вьетконговцы, я по делам службы вновь оказался в родных местах, заглянул в свое бывшее жилище. Дом остался нетронутым, но сад зарос жирными сорняками и какими-то ползучими растениями. Он стал уродлив.
Его цвета красного дерева рука раскрылась, подобно цветку, ладонью вверх.
— Хотелось бы верить, что в один прекрасный день я смогу вернуться домой, не нуждаясь в этом, — он хлопнул ладонью по цевью автомата. — Но чем дольше я воюю, тем меньше у меня уверенности в том, что этот день когда-нибудь настанет. Все новые жестокости и зверства, подобно сорнякам в моем саду, заразили мою некогда цветущую страну.
— Динь, я скорблю вместе с тобой, — сказал До Дук, — но мне необходимо знать, что случилось с той девочкой.
— Спроси у гуаи.
До Дук бросил быстрый взгляд по сторонам.
— Гуаи? — на диалекте нунги это слово буквально переводилось как «демон».
— Гуаи — это тоже нунги, как и я, но совсем не такие, как я. Это сделали они.
Несмотря на все свое буддийское самообладание, Динь не смог скрыть своей горечи — голос выдал его.
— Мне никогда не доводилось слышать о гуаи.
— Сами они себя так не называют, это их тайное прозвище среди других нунги.
Динь выглядел очень расстроенным. До Дук удивился этой его внезапной перемене. Сейчас, из-за смерти одной девочки, он выказывал больше эмоций, нежели несколько дней назад, когда они шли по хрустевшим под ногами костям тысяч убитых кхмеров.
Одна из сект нунги — гуаи — замучили девочку? До Дук вновь, как и в ходе их последней беседы с Бауэлом, уловил в ушах какой-то предупредительный звоночек. Лаос. Южные ворота из Золотого Треугольника. Ощущение подвоха, смутно промелькнувшее у него при разговоре с полковником, начало приобретать вполне реальные формы.
— Гуаи знают, где находится объект наших поисков? — спросил До Дук. — Может быть, они захватили его ради выкупа?
Этим в какой-то мере можно было бы объяснить истерику, охватившую сотрудников отдела ЮВА в Пентагоне после того, как они узнали об исчезновении Майкла Леонфорте.
— Не знаю, — ответил Динь.
Поднявшись, он направился в сторону лесочка — хоть какое-то укрытие от дождя.
Утренний свет и неистребимый запах страха. Ощущение изоляции от внешнего мира неожиданно исчезло. Низвергающиеся потоки воды заглушали все потусторонние звуки — стихия бушевала.
Они заснули, но это забытье вряд ли можно было назвать сном.
Стоило До Дуку смежить веки, и перед ним возникал образ девочки, лежащей под гнилым деревом, подобно ягненку, отданному на заклание. Его не смущал сам факт убийства — жертвой больше, жертвой меньше, какое это имеет значение? В этой мясорубке сгинет еще бесчисленное количество людей. Но зачем нужно было демонстрировать эту изуверскую жестокость? Он размышлял и запоминал.
До Дук то поднимался, то вновь ложился. Мысленно он вновь и вновь возвращался к этой убитой девочке, в голове роился хоровод мыслей. Бесконечная лента кинофильма, прокручиваемая перед глазами. Жуткое произведение искусства убивать. Фраза «ягненок, отданный на заклание» прокручивалась в сознании подобно ротору вечного двигателя. Действительно ли ее принесли в жертву?
Реакция всегда хладнокровного Диня говорила о многом.
До Дук участвовал во многих операциях, после которых испытывал разве