опасна.
— Не бессмысленна, — возразил Кодзо. — Я предпринял свои действия на основе кое-какой удивительной информации. Линнер — это Нишики, тайный посредник, который снабжал секретной информацией Доминика Гольдони и Оками.
— Нелепо, — продолжал настаивать Ушида. — Строгий моральный кодекс Линнера...
— История Японии учит нас, что публичная поддержка правого — самый надежный способ скрыть коррупцию, разве нет? — Он улыбнулся. — Подумайте об этом как следует, Ушида-сан. Линнер умен и обладает такой обширной информацией, что сможет уничтожить нас всех.
— Но это только часть задуманного вами, не так ли? — сказал Ушида со злостью.
— Дайдзин, вам не удастся вытянуть из меня признание. — Он покачал головой. — Послушайте. Если мы отправимся за Оками сейчас, мы сразу убьем двух зайцев. Мы согласны с тем, что дни Кайсё сочтены. Доведя эту информацию до него, мы загоним его в угол. Он должен будет вспомнить полковника, давшего обещание, что к нему на помощь придет его сын. Линнер не подведет своего отца, и нам останется только выбрать время и место для нашей встречи. Я уверен, что единственный путь для нас убрать Линнера — это выбрать место убийства. Это даст нам преимущество, как учил нас Сунь-Цзы.
— Нас? Вы имеете в виду вас. — Ушида долго смотрел на него. — Я был прав все время. Вы охотитесь за Николасом Линнером.
Кодзо рассмеялся.
— Дайдзин, я работаю лучше, чем вы думаете. Я почти поймал его.

* * *

— Я обратил внимание, что вы позволяете себе активность, несколько выходящую за пределы программы.
Червонная Королева потянулся, снимая напряженность, возникшую между лопатками. Он хрустнул пальцами рук, не снимая перчаток.
— Вы тратите деньги правительства Соединенных Штатов Америки, которые оно не может позволить себе расходовать зря. Скажите мне, зачем.
— Вы знаете зачем, — ответил Лиллехаммер. — Доминик Гольдони был убит у нас под носом. — И когда за его словами последовало молчание Червонной Королевы, он был вынужден добавить без какой-либо нужды в этом: — Внутри самой ФПЗС, храни ее Христос.
— Гольдони действовал — не так ли следует понимать? — внутри ФПЗС. Чего же вы ожидали?
Лиллехаммер смотрел, как Червонная Королева расправлялся с остатками громадного бутерброда с двойной порцией бекона и сыра, а также с горой жаренного в масле картофеля. Почему они всегда должны есть в подобных забегаловках?
— Я надеюсь, мы не позволим, чтобы убийца ушел ненаказанным, кем бы он ни был.
Было неразумно вести этот разговор среди какофонии, создаваемой подростками, обслуживающим персоналом и людьми, убивающими здесь свое время в ожидании, когда будет пора делать новые ставки у брокера, находящегося по другую сторону дороги.
Червонная Королева отставил в сторону бумажную тарелку. Он не был в шутливом настроении.
— Я хочу еще кока-колы. — Он резко встал и пошел через зал ресторана с красной и желтой пластиковой мебелью. На нем были сделанный в Англии костюм из твида и жилет из оленьей кожи. Его галстук с фривольным и кричащим рисунком был, однако, явно американским.
Когда он вернулся с громадным бумажным стаканом в руке, он сказал:
— Не играйте со мной в дурака. Я долго и внимательно смотрел те фотографии Гольдони. Я знаю, что До Дук убил Гольдони. И я знаю, как сильно вам хочется засунуть его «орешки» в мясорубку. — Червонная Королева высосал из зубов остатки еды. — Но я отдаю вам прямой приказ: перестать и прекратить!
Лиллехаммер сидел очень спокойно. Он раздумывал, наступил ли момент, когда надо было отделяться, так как гранит, частью которого он был долгие годы, теперь раскололся на две части.
— Мне нужна убедительная причина, — сказал он тихо.
Червонная Королева нахмурился.
— Как вы думаете? Взять ли мне еще стакан мороженого с фруктами и содовой?
— Здесь? Мороженое здесь имеет привкус пластика, впрочем, как и в других местах.
— Действительно? Я никогда не задумывался об этом. — Он пожал плечами и похлопал себя по животу. — Ну что ж. Полагаю, все, что осталось, это дать на чай человеку, который убирает со столов, в признание того, что наш стол был чистым. — Он достал немного мелочи и положил ее на пластиковый стол. Когда они поднимались, он произнес мягко: — Ваш личный гнев не поможет нам теперь. Если он не приведет нас к деньгам, я убью вас. Хочу, чтобы вы дали мне слово забыть До Дука и заняться текущими делами.