профессию полицейского, а его собственное обостренное желание познать самые сокровенные закоулки человеческого бытия привело его в отдел по расследованию убийств.
— И до сих пор, тем не менее, — продолжал Лиллехаммер, закончив свое дело, — у нас нет ни малейшей догадки о том, что же здесь произошло.
— Не совсем, — возразил Кроукер. — Убийца участвовал в половом акте, и, наиболее вероятно, сразу же после того, как он убил Гольдони. Совершенно очевидно, что Гольдони был убит в кухне, там же ему выпустили кровь.
— Допустим. Возможно, он так возбудился от убийства, что мастурбировал до самой эякуляции. Это вполне увязывается с типичным поведением убийцы-психопата. Как правило, все эти типы — импотенты. Однако неистовая ярость, заставляющая их убивать, — сам процесс убийства — высвобождает их сексуальную заторможенность.
Угнетенная психика, потемки души.
— Возможно, — сказал Кроукер, — но в данном случае я так не думаю. Вспомните, какую картину мы увидели на кухне. Ни тени ярости — только дотошная и методичная работа. А возьмите аспект жертвоприношения. Одни только колдуны и шаманы исполняют такие ритуалы. Здесь сплошная психическая уравновешенность.
Казалось, Лиллехаммер готов был согласиться с этими доводами. Он вновь обвел взглядом комнату.
— Но если он не насиловал Гольдони и не занимался мастурбацией, то остается только одна гипотеза.
— Верно. Здесь был кто-то еще.
Они продолжили обход дома. Повсюду царила атмосфера затхлости, сырости, разложения, воняло скипидаром и старой краской. Коридор заканчивался допотопной ванной, выложенной кафелем в черную и белую клетку, мойка была вся в пятнах и подтеках, сидячая ванна, квадратная раковина с облупившейся эмалью, ни полотенец, ни коврика, только шуршание тараканов — давно уже Кроукер не видел такого убожества и запустения.
Рот Лиллехаммера вновь дернулся.
— Чувствуете запах?
Кроукер вынул из ноздрей тампончики.
— Господи! — воскликнул Кроукер, бросаясь к противоположной двери.
Она оказалась запертой. Кроукер поднял левую руку до уровня замка. Тонкий металлический стержень показался из кончика указательного пальца. Он ввел его в замочную скважину.
С неподдельным удивлением Лиллехаммер наблюдал, как Кроукер двигает стержень взад-вперед. Наконец раздался звучный щелчок.
— Красиво сделано! — воскликнул Лиллехаммер.
Кроукер повернул ручку замка и открыл дверь.
— Проклятье! Это что еще такое? — Лиллехаммер вытащил носовой платок и прижал его к носу и рту. — Здесь зловоние еще похлеще, чем на кухне.
— Кажется, мы нашли нашего третьего, — заметил Кроукер, входя в комнату.
На кровати лежала молодая женщина, или, точнее сказать, то, что когда-то было молодой женщиной. Ее кто-то распластал в форме звезды: руки, ноги и голова составляли пять ее лучей. На груди женщины зияли разрезы; сделаны они были так аккуратно, как будто тут потрудился хирург.
Кроукер, обойдя кровать, подсчитал количество разрезов — их было семь. Из седьмого торчало испачканное кровью белое птичье перо.
Лиллехаммер, идя следом за Кроукером, негромко сказал:
— Видит Господь, а ведь когда-то она была хорошенькой.
— Еще один ритуал, — буркнул Кроукер.
— Взгляните сюда!
В центре лба она увидели вертикальный надрез в форме полумесяца, багрового от запекшейся крови. Там, где полагалось быть пупку, темнело круглое отверстие, украшенное по краям каким-то узором, как показалось им на первый взгляд. Присмотревшись, мужчины обнаружили, что на самом деле это такое же перо, некогда белое, а теперь ставшее бурым от крови.
— Интересно, это перья одной птицы? — тихо спросил Кроукер.
— Похоже на то. После того как мы здесь закончим, я отдам перья на анализ орнитологу.
Казалось, он не мог оторвать взгляда от этих перьев.
— Сейчас самое лучшее — как можно быстрее вызвать судебно-медицинскую бригаду.
— Я всегда был сторонником старомодной пунктуальной полицейской работы, — сказал Кроукер, — но в этом случае сомневаюсь, что она принесет какие-нибудь плоды. Кто нам сейчас нужен, так это волшебник. Наш подопечный явно не собирался оставлять здесь отпечатки пальцев.
— Он оставил сперму, — напомнил Лиллехаммер.
— Да, конечно, — задумчиво сказал Кроукер, продолжая разглядывать кровавый полумесяц на лбу жертвы. — Это был указатель, и смотрите, куда он нас привел.
Он повернулся и пристально посмотрел на Лиллехаммера:
—