— заявил Оками. — Это прямо как у вас там дома, не правда ли, мистер Леонфорте?
Леонфорте не мог пропустить подобный выпад. Хотя, если бы Оками не наблюдал за ним, он даже не заметил бы, как дернулся левый глаз Леонфорте.
— Почему вы меня так назвали?
— Вы думаете, что я пришел сюда, не выполнив своего домашнего задания?
— Существуют разного вида домашние задания. — Он впервые бросил взгляд на Винсента Альбу, который стоял неподвижно, как устрашающее дедовские напольные часы около картинки с изображением сражения римлян.
— Я полагаю, что мне стоит остерегаться людей, которые тратят свое время на то, чтобы ковать под меня. Они могут быть опасными.
Он снова взял в руку стакан, и Оками понял, даже не глядя прямо на Альбу, что тот незаметно сменил свою позу.
— Я отвечаю на угрозу быстро и инстинктивно, вы понимаете, о чем я говорю, Оками? Я не бью баклуши. Таким образом, я могу не беспокоиться, что мне придется выковыривать пулю из своих кишок.
— Вы высказались очень ясно, — сказал ему Оками. Он демонстративно допил «Самбукку». — Это действительно вкусно.
— Рад, что вы достойно оцениваете итальянские вещи, — сухо произнес Леонфорте. — А теперь скажите, какого дьявола вы хотите от меня?
— Хорошо. — Оками поставил свой стакан. — Я предлагаю вам сделку. У меня есть хорошая идея относительно товара, которым вы торгуете. — Он поднял руку. — Пожалуйста, не утруждайте себя отрицанием этого. Мои люди представляют собой великолепную сеть для распространения товара. Они знают все ходы и выходы в Токио. Я знаю, где ваши товары могут быть проданы по самым высоким ценам, и места, куда не стоит даже соваться, чтобы не терять времени зря. Короче говоря, мы могли бы составить прекрасную компанию.
Леонфорте грубо рассмеялся.
— Ты слышал это, Винни? Он хочет, чтобы я отдал часть своего бизнеса какому-то чумазому сопляку. — Он подскочил с такой силой, что затряслись стаканы на сундуке. — Черт тебя побери, что ты воображаешь о себе, косоглазый, как ты смел прийти сюда, пить мою «Самбукку» и затем требовать долю в моем бизнесе? Если бы я был дома, в Штатах, я отхлестал бы тебя по щекам, но, поскольку я в чужой стране, я должен проявить сдержанность, не так ли, Винни? О да! — Леонфорте указал на дверь. — Катись к черту отсюда и считай, что тебе здорово повезло.

* * *

— Это Винсент Альба его охранник, — сказал Оками. — В этом нет никакого сомнения.
— Оба они, кажется, составляют хорошую пару, — заметил полковник и, засунув трубку в кожаный кисет, набил ее табаком. Его пальцы любовно обхватили неровную поверхность головки трубки — она была своего рода его талисманом. Однажды она даже спасла жизнь его и его команды в Сингапуре. Это было в начале 1945 года.
Так как он искал ее по карманам, он задержал людей при продвижении на открытое место, которое через мгновение стало объектом вражеской бомбардировки.
— Учитывая эпитеты, которые он использовал, у меня нет сомнений в том, что ему необходим охранник.
Они сидели в тесной задней комнатке ночного бара недалеко от района Гинза. Это было вполне законное заведение и поэтому безопасное место для их встреч. Однако они это делали только по ночам и входили и выходили исключительно через служебный вход, ведущий на мрачную, безлюдную улицу. Их обслуживал сам хозяин. Полковник спас его заведение после того, как в нем был захвачен известный делец черного рынка, и военная полиция угрожала закрыть его. Полковник, который всегда глядел в будущее, посчитал, что этот бар может быть безопасным местом для его тайных операций. Таковым он для него и стал.
— Мне необходимо как-то противодействовать тому, что он набирает себе людей из рядов якудза, — заявил Оками. — Тот факт, что он почти физически выбросил меня из квартиры, когда я предложил ему сделку, вызывает у меня подозрение.
— В самом деле, — ответил полковник. — Он, конечно, не глуп. Я бы сказал, что создается впечатление, будто он уже заключал сделку.
Оками долго смотрел на полковника, не произнося ни слова. До них доносились звуки стукающихся друг о друга стаканов, приглушенные голоса и однажды взрыв пьяного хохота. Вошел хозяин и молча заменил их пустые пивные кружки на полные.
Наконец Оками произнес:
— Если это так, то для вас обоих создается серьезная проблема. Для вас это означает, что Леонфорте почти неприкасаемый. Для меня — что