исключительно вежливо.
— Да-да, документы у нас есть, вот, пожалуйста, — перебила ее Сара, быстро протягивая толстяку водительские права и при этом широко улыбаясь. — Вот это миссис Паттерсон, а машина принадлежит ее супругу — В настоящее время он считается пропавшим вместе с сыном. Я ее мать. Мы были бы вам весьма благодарны, если бы вы смогли нам помочь хоть какой-то информацией.
Женщины вышли из машины, и грязнуля уставился на них почти неприличным взглядом, после чего вернулся к записям в своем блокноте.
— Место было забронировано заранее, но машина простояла больше оговоренного срока. За каждый лишний день будет начислен штраф. Что же касается остальных выплат, вам придется разбираться со своей страховой компанией. Мы в подобных случаях за поломку машины никакой ответственности не несем. Да и «Мерседесы» нам сюда, как правило, никто не ставит. — Голос его звучал монотонно и устало.
— Хорошо, нам все понятно, — сердито буркнула Джесс. — Я заплачу ровно столько, сколько вы скажете. Что еще вы могли бы нам сообщить?
— Почти ничего. Здесь вот у меня написано, что владелец машины собирался отправиться в Испанию. Вот, пожалуй, и вся информация, которую я могу вам сообщить. Вообще-то он мог улететь куда угодно. Наш автобус отвез его до зала вылетов, и больше мы о нем ничего не слышали. Прошлой ночью на стоянку проникли хулиганы и испортили пару машин. Ну разбили стекла, вынули стереомагнитолы, поцарапали краску…
— В Испанию?! — буквально выплюнула это слово. — Но он не собирался лететь в Испанию!
Сара строго посмотрела на дочь, и та сразу же замолчала.
— Можно нам осмотреть машину? А потом мы могли бы договориться о доставке ее домой, — сказала Сара и снова заулыбалась, чтобы не поморщиться.
— Конечно! Вон она стоит в самом дальнем углу. Наверное, поэтому гаденыши ее и выбрали. Ух, попадись они мне под горячую руку! Я бы им задал жару! Ну залезайте в мой фургончик, я вас туда мигом подвезу.
Маленький фургон пополз по извилистой дорожке между рядами машин и вскоре притормозил у автомобиля Шелдона.
Джесс выскочила из фургона и принялась в отчаянии дергать за ручки дверей «Мерседеса». Однако машина оказалась заперта, хотя все стекла были разбиты.
Если не считать разбитых окон и блестевших на сиденьях осколков, машина находилась в идеальном состоянии. Впрочем, Шелдон тщательно следил за ней, и его «Мерседес» всегда сиял чистотой. В салоне вряд ли обнаружился бы даже фантик от конфеты.
— Я ничего не понимаю. Шелдон всегда очень трепетно относился к своему автомобилю. Он никогда не оставлял его в аэропорту, даже на закрытых охраняемых стоянках. Ну а здесь, где за машинами вообще не следят, он и подавно не стал бы ее бросать. — Джесс проверяла содержимое перчаточного отделения.
— Простите меня, дорогуша! — заявил толстяк. — Мы тут хорошо следим за машинами, но ровно столько, сколько вы за это платите. И все же, что бы вы сейчас ни говорили, факты остаются фактами. Ведь он оставил ее именно здесь, а не в каком-то другом месте, правда же? Наверное, он не хотел, чтобы «Мерседес» обнаружили очень быстро. И не стоит спускать на меня собак только из-за того, что ваш муженек решил податься в бега.
Джесс стиснула зубы, решив ничего не отвечать этому типу. Вместо этого она продолжила обыск машины, в надежде найти хоть какие-нибудь улики.
— Скажите, а куда именно в Испанию он улетел? — поинтересовалась Сара. — У вас не записан номер его рейса?
— Конечно, нет! Да вы только оглянитесь по сторонам: разве мы можем проследить за владельцами каждого из этих автомобилей? Мы записываем только дату, когда машина встала на стоянку, дату, когда ее должны забрать и предполагаемую страну назначения. — Он специально выделил слово «предполагаемую», и это, конечно, не ускользнуло от внимания женщин. Маленький лысый мужчина еще раз плотоядно оглядел Джесс и добавил: — И то, что он назвал Испанию, ни о чем не говорит. Как я уже сказал, он мог направляться в совершенно любое место на нашей громадной планете. И при этом не сообщать об этом всем остальным. А уж тем более нам. Верно, я говорю?
— А когда именно он поставил машину на вашу стоянку? — спросила Сара.
Охранник снова сверился с записями в своем потрепанном блокноте:
— Тридцатого числа, около девяти часов утра. А теперь, дамы, извините, но мне пора возвращаться на свое рабочее