Утро приходило за утром, Джоанна просыпалась, однако у нее не возникало ни единой мысли, как совершить побег. Она не стала обсуждать стратегию со стенами. Решила так: сделает первый шаг; если получится, пойдет дальше.
Но выход наметился сам собой. Случилось нечто такое, что устраняло два самых серьезных препятствия.
Снова заболела Джоэль.
На этот раз она довольно сильно простудилась - рассопливилась, стала капризничать, у нее слегка поднялась температура.
Джоанна попросила Галину, чтобы девочку оставили с ней. Не на час или на два, а на всю ночь, как в тот раз, когда Джоэль подхватила воспаление легких и Джоанна всю ночь ходила по комнате с дочерью на руках.
Галина согласилась.
Тогда она попросила еще об одном. Нельзя ли снять с нее цепь? На случай если девочку придется убаюкивать? Надо будет носить ее по всей комнате. А перемещаться гораздо удобнее, если человек не прикован к радиатору.
Галина заколебалась.
Джоанна продолжала упрашивать, и няня пообещала поговорить с охраной.
В тот вечер дежурил Томас. Возможно, после того как Джоанна проявила религиозность и взяла у него четки, он стал относиться к ней лучше. А может быть, хотел загладить вину за убийство ее подруг? «Хорошо, - согласился он. - В эту ночь никаких цепей».
Когда Томас закрывал за собой дверь и поворачивал ключ в замке, Джоанна затаила дыхание.
Щелчка не последовало.
Вот оно. Она сделала первый шаг. Затем последовали второй и третий. Джоанна подошла к двери. Она так мучительно манила к себе.
Несколько мгновений Джоанна размышляла, хватит ли у нее духу переступить порог.
Кровавое пятно на матраце и удерживало, и подталкивало. Если ее поймают, то убьют за попытку побега. Но если она не решится, ее все равно когда-нибудь убьют.
Надо набраться мужества.
Джоанна ждала, пока ее внутренние часы не сообщили, что времени примерно два часа ночи. Были все основания полагать, что в коридоре никого нет: в тот раз, когда ей понадобилась ткань, чтобы обтереть Джоэль, пришлось колотить в дверь не меньше пяти минут, прежде чем отозвался Пуэнто.
Она на цыпочках подошла к двери и приложила ухо к деревянной створке.
Тишина.
Тогда Джоанна взялась за ручку и попробовала повернуть. Ручка не поддалась. «Я ошиблась, - сказала она себе. - Значит, пробка не сработала, замок действует, и я по-прежнему взаперти». Но решила попробовать еще. Нажала на ручку сильнее.
На этот раз ручка повернулась.
И дверь открылась.
Это было как в страшном кино, когда в заколдованном доме нельзя открывать какую-нибудь дверь, но она все равно открывается. Дверь, за которой таится нечто ужасное.
Но за дверью ничего страшного не оказалось.
Пустой коридор.
Поскольку на свидания с Джоэль Джоанну водили без маски, она стала разбираться в расположении комнат. Направо были кухня, комната для кормлений и помещение, где содержали Роландо (если, конечно, он все еще был там).
Налево - свобода.
Джоэль беспокойно дремала у нее на руках. Джоанна представила, что сейчас ребенок проснется и закричит - лучшей охранной сигнализации боевики ФАРК не могли бы пожелать. Придется двигаться медленно и очень осторожно - по дюйму за шаг.
В коридоре Джоанне показалось, что она движется сквозь некую физическую субстанцию - силовое поле из научной фантастики. Она остановилась и сделала глубокий вдох. Затем пошла вперед, едва переступая ногами. И через некоторое время оказалась перед дверью на улицу. Той, через которую ее ввели в этот дом, ослепшую и напуганную.
Она и теперь была напугана.
Но собрала всю свою волю и толкнула дверь.

Глава 30

Траектория. Она есть у атомов. У нейтронов и электронов. И у жизни тоже.
Была траектория и у той пули, которая убила Майлза. Он ткнулся головой в стол, и к его ладони прилип пистолет «Аграм-2000», теперь совершенно безобидный. Пуля пробила шею, затем стоявший первым на полке пыльный том «Статутного права нью-йоркской недвижимости», и еще у нее хватило сил разворошить несколько юридических книг, так что их страницы разлетелись, словно конфетти.
Но в тот момент Пол не думал о траектории пули.
Его больше волновала его собственная траектория. Он отскочил от враз запятнанного кровью стола и, как боксер после сильного удара, пошел ковылять по кругу, не зная, сможет ли устоять на ногах или рухнет на пол.
И все-таки устоял.
«Ключ», - вот что билось в его мозгу.
Майлз