«Дестинейшнз», ксерокопию которого Майлз немедленно извлек из ящика стола, доказывало, что обстановка в Боготе не опаснее, чем в Швейцарии.
- Вот в Швейцарии-то как раз и надо опасаться за свою спину, - заметил Майлз.

* * *

Пабло держал слово.
Довез их до самых дверей, впорхнул внутрь с чемоданами и отказался от предложенной помощи явно разъяренного коридорного. Когда Пол и Джоанна вошли за ним в вестибюль, отделанный в стиле арт-деко, их встретила льстивая консьержка с выцветшими светлыми волосами и, слегка шепелявя, вызвалась проводить в номер.
Пабло пообещал вернуться за ними через три часа и отвезти в сиротский дом. После его ухода Пол развалился на кровати изрядных размеров и проговорил:
- Хорошо бы заснуть, но не могу. - А проснувшись через два часа, спросил: - Сколько времени?
Джоанна сидела поодаль у окна и читала номер журнала «Мать и дитя». Пол невольно вспомнил, что она начала подписываться на это издание четыре года назад.
- Сочувствую, что тебе никак не удается заснуть, - съязвила жена.
- Кажется, все-таки сморило.
- Вроде того.
- А ты так и не вздремнула?
- Не получается. Слишком взбудоражена.
- Так сколько сейчас времени?
- Час до возвращения Пабло.
- Час... Так-так...
Джоанна положила журнал разворотом вниз и улыбнулась. На обложке была поразительно крупная фотография детских глаз: младенчески-голубых.
- Все как-то очень нереально, - сказала она.
- «Нереально» - хорошее слово.
- Только подумай, через час мы ее увидим.
- Да... Может, пуститься в пляс или выкинуть еще что-нибудь?
- Лучше «еще что-нибудь».
- Я бы сплясал, но здесь маловато места. Так что считай, что я пляшу мысленно.
- Пол...
- Что?
- Я так счастлива. Мне кажется, счастлива.
- Почему «кажется»?
- Потому что я боюсь.
Бояться было не в духе Джоанны - бояться всегда было его прерогативой. И одного этого хватило, чтобы поднять его с кровати. Пол подошел к жене, слегка размял ноги, чтобы избавиться от онемения и колотья, и наклонился обнять ее. Джоанна положила голову ему на плечо, и он различил смесь запахов: аромат шампуня, «Шанели» № 5 и, что греха таить, легкий, но острый запах страха.
- Ты прекрасно со всем справишься, - успокоил он ее. - Великолепно.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю, потому что ты десять лет нянчила меня и у меня нет на тебя никаких жалоб.
- Ну, раз ты знаешь...
Джоанна подняла голову, и Пол поцеловал ее в губы. Милые губы. Красивые губы, подумал он. Джоанна была из тех женщин, которые хорошо выглядят, только что поднявшись с постели, - наверное, даже лучше, чем в остальное время, поскольку косметика скорее скрывала, чем подчеркивала ее черты. Бледную, слегка веснушчатую кожу и зеленовато-голубые глаза, какие обычно рисуют у хрупких фарфоровых кукол. Хотя определение «хрупкая» вовсе не подходило жене. Пол назвал бы ее сильной, умной и целенаправленной. А иногда ему хотелось окрестить ее Зеной, королевой воинов, но, разумеется, про себя. Через две недели Джоанне исполнялось тридцать семь, но она все еще выглядела на двадцать семь. Пол иногда задумывался: может, она навсегда останется для него такой? Может быть, счастливые пары видят супругов такими, какими они были раньше, пока однажды не просыпаются лет в шестьдесят и не спрашивают удивленно: «Кто этот пожилой человек, что спит со мной рядом?»
- А если я не справлюсь? - заволновалась Джоанна. - Я же этому никогда не училась.
- Я слышал, что это приходит естественным образом.
- Сразу видно, ты не читал «Мать и дитя».
- Зато ты читала.
- Все... Сейчас соберусь и перестану паниковать.
- Вот и отлично.
- Успокаивай меня, когда я в следующий раз начну мандражировать.
- Договорились.
- Пойду приму душ. Мне кажется, я двое суток провела в самолете.
- Именно столько ты в нем и провела.
- Но понимаешь, я уверена, что игра стоила свеч.

* * *

Пабло явился на двадцать минут раньше. Для него-то во всей этой истории не было ничего необычного.
Он постучал и вежливо остался за дверью даже после того, как Джоанна пригласила его войти и присесть.
Пол не успел до конца одеться и поспешно натянул на себя недостающее: черные полотняные брюки и слегка помятую белую рубашку, которую он так и не удосужился заранее вынуть из чемодана. Бросил быстрый взгляд на свое отражение в зеркале и увидел именно то, что ожидал: лицо застряло где-то между мальчишеством