к парадному входу, где сразу напоролись на хозяина, Фрэнка Стивенсона, которого на улицу из печально известного борделя тоже выманили истошные вопли Люциуса. Как и большинство людей своей профессии, Стивенсон у себя в найме имел горы мускулов, и кое-кто из его громил сейчас мрачно загораживал вход. У меня не было настроения играть с ними в обычный обмен угрозами, поэтому я сразу объявил, что мы из полиции, на крыше тоже полицейский, а вскоре здесь будет сам президент Совета уполномоченных Полицейского управления Нью-Йорка. Этой литании хватило, чтобы Стивенсон с ребятками посторонились, и уже через несколько секунд мы со Стиви оказались на крыше. Люциус сидел на корточках у тела Сайруса, получившего жуткий удар по голове. У затылка уже успела натечь лужица крови, полузакрытые глаза жутко закатились, а изо рта доносился лишь натужный хрии. Сама предусмотрительность, Люциус захватил с собой бинты и теперь бережно перевязывал ими голову Сайруса, в надежде хоть как-то стабилизировать явное сотрясение мозга.
– Это я виноват, – сказал Люциус, не успели мы со Стиви и рта раскрыть. Он не отрывался от перевязки, но в голосе его звучало раскаяние. – Меня клонило в сон и я решил сбегать вниз поискать кофе. Но я забыл, что сегодня воскресенье, и поиски заняли немного больше времени, чем я предполагал. Меня не было больше четверти часа…
– Четверти часа? – переспросил я на бегу, устремившись к другому краю крыши. – Ему хватило всего пятнадцати минут? – Я заглянул в темный переулок, но там не было ничего и никого.
– Не знаю, – безутешно ответил Люциус. – Посмотрим, что на это скажет Маркус.
Маркус и Сара появились буквально через несколько минут, следом – Крайцлер и Теодор. Задержавшись над Сайрусом ровно столько, чтобы проверить, жив ли он, Маркус извлек увеличительное стекло и небольшой фонарь и принялся исследовать поверхность крыши. Объяснив, что для хорошего скалолаза четверти часа должно хватить, чтобы спуститься с крыши и снова забраться наверх, Маркус продолжал поиски, пока не обнаружил волокна веревки, которые могли служить доказательством появления убийцы, но могли и не служить. Единственный способ удостовериться – это спросить у Фрэнка Стивенсона, не пропал ли кто-нибудь из его «работников»? Захватив Теодора для подкрепления, Маркус направился вниз, а мы остались с Сайрусом, возле которого уже трудились Люциус и Крайцлер. Ласло отправил Стиви распорядиться, чтобы «арапчата» пригнали из ближайшей больницы Сент-Винсент карету «неотложки», хотя оставалось смутным, можно ли перемешать куда-то человека в таком состоянии. Приведя Сайруса в чувство с помощью нюхательной соли, Крайцлер убедился, что Сайрус чувствует конечности и шевелит ими, а потому рейс по ухабистой Седьмой авеню ему не повредит.
Забота Крайцлера о состоянии Сайруса была значительна, однако перед тем, как последний вновь провалился в полубессознательность, Крайцлер вновь сунул ему под нос пузырек с солью и настоятельно спросил, не заметил ли он, кто его ударил. Сайрус только помотал головой и жалобно замычал, на что Люциус сказал, что дальше допрашивать его бессмысленно: судя по ране, его ударили сзади и он даже не сообразил, что произошло.
Карета из больницы Сент-Винсент прибыла лишь через полчаса, а за это время мы успели выяснить, что в выделенной ему комнате нет одного из мальчиков Стивенсона – четырнадцатилетнего подростка Эрнста Ломанна. Детали уже были нам прискорбно знакомы: пропавший прибыл в страну недавно из Германии, никто не видел, чтобы он выходил из здания, а окно его комнаты открывалось в переулок за домом. По словам Стивенсона, мальчик попросил позволения занять именно эту комнату именно в этот вечер, так что, по всему вероятию, убийца планировал свои действия вместе с ничего не подозревавшей жертвой заранее, хотя сказать, за сколько дней или часов, не представлялось возможным. До того как Маркус отправился допрашивать хозяина, я успел ему сообщить, что в «Черно-Буром» вообще-то не принято предоставлять клиентам мальчиков, переодетых в женское платье, и тот не преминул поинтересоваться у Стивенсона. Выяснилось, что единственным таким мальчиком в борделе и был тот самый Эрнст Ломанн.
В конце концов на крыше появились два санитара со складными носилками. Когда они бережно снесли Сайруса вниз и погрузили в мрачную черную карету, запряженную такой