обычном бюллетене радионовостей. Ни в какие переговоры мы вступать не намерены.
Сионистам следует понять, что это и есть момент истины — битва в оный великий день Бога Вседержителя, когда низвергнется с небес на людей гнев Божий. Их собственная история учит тому, что этот день неизбежен, — день расплаты за все их беззакония. Они могут смягчить справедливый гнев Божий, лишь неукоснительно исполнив наши требования, изложенные от имени угнетенного народа Палестины. «Шатила»».

Ультиматум был получен в Иерусалиме около полудня по местному времени. К тому времени сообщение прозвучало в утренних теле— и радиопрограммах Франции, а вслед за французами новость разнесли на весь мир «БиБиСи» и остальные радиовещательные компании, а также газеты и телевидение. Толпы журналистов осаждали аэропорты, спеша опередить своих коллег и получить в Тель-Авиве новости из первых рук.
Американский президент, словно очнувшись от сна, сделал официальное заявление: он строго предупредил, чтобы ни одно государство в мире не смело укрывать преступную группу «Шатила» или выступать в качестве ее посредника. Сирии было указано: если она вздумает принять участие во взятии израильских заложников, то Соединенные Штаты будут рассматривать ее как пособника преступников. Сразу же вслед за этим заявлением состоялись переговоры между Белым домом в Вашингтоне и Кремлем.
— Похоже, русские на сей раз на нашей стороне, — доложил президенту советник по безопасности. — Клянутся, что никакого отношения к «Шатиле» не имеют.
— А не врут?
— Мне кажется, это правда. Они сами как огня боятся конфликтов на Среднем Востоке.
— Я и сам боюсь, — признался президент. — Какие у нас шансы его предотвратить?
Шансы невелики, ответили ему, и не слишком надежны. Можно направить несколько судов шестого флота — они успеют прибыть к побережью Израиля утром следующего дня.
— Это можно рассматривать только как одну из спасательных мер, не более того, — заметил кто-то из присутствующих на совещании. — Однако не можем же мы бросить на произвол судьбы все население страны!
— Если эти безумцы выполнят свою угрозу, то единственное, что нам останется, — срочно посылать туда врачей и лекарства.
Дали указание соответствующим ведомствам, чтобы подготовились сами и связались с Международным Красным крестом в Женеве.
Президент высказывал одну за другой простые и неглупые мысли, которые, однако, плохо стыковались между собой. Можем мы передать этим сукиным детям, что если они взорвут свою проклятую бомбу, то мы в ответ угостим тем же самым Сирию?
Советник по безопасности эту соблазнительную идею не поддержал:
— Это послужит развязыванию конфликта, последствия которого непредсказуемы, господин президент, — сказал он со вздохом. — Есть же еще русские, они в стороне стоять не станут, непременно ввяжутся. И получим настоящую войну, которую — весь мир так скажет — сами же и разожгли.
— Но если сирийская группа угрожает Израилю атомной атакой, то почему мы не можем угрожать тем же Сирии?
— Неужели вы готовы сбросить атомную бомбу на Дамаск, господин президент?
— Почему бы и нет, черт возьми?
— Не забывайте про Москву, господин президент, ничего хорошего из этого не выйдет. В любом случае, если «Шатила» выполнит свою угрозу, мы сможем только помочь устранить последствия взрыва — вот и все.
— Что ж — сидеть на заднице и смотреть, как эти ублюдки делают все, что им вздумается?
— Надо обратиться к Сирии и постараться упредить события. «Шатила» базируется на ее территории, и никто нас не убедит, будто правительство этой страны не ведает, что творится в ее собственной столице.
Это замечание нисколько не успокоило президента.
— Подготовьте свои предложения, — велел он. — Рассмотрим их за завтраком.


На совещание кабинета министров Израиля пригласили Мемуне и мэра города Иерусалима. Повестка дня состояла из единственного пункта: как противостоять угрозе террористов. В докладе «Моссада», розданном членам кабинета, не сказано было, как бомба очутилась на территории страны, — «Моссад» ничего не мог бы об этом сообщить при всем желании, не упоминалось и о визите Расмии.
— Если мы принимаем, что доклад содержит верную информацию и основания для беспокойства имеются, — первым взял слово министр обороны, — то мне представляются два пути возможных действий. Оба нуждаются в тщательном анализе. Первый