что кто-то только и ждет момента, чтобы выхватить у него эту ценную запись. Военный министр, сославшись на заранее назначенную и неотложную официальную встречу, блистательно отсутствовал.
Собравшиеся готовились к неприятностям и нервничали.
— Что мне тут рассказывают? — президент произнес эти слова так, будто они стоили ему величайших усилий. — Бог весть какие люди украли из наших арсеналов ядерное оружие и тут же скрылись, исчезли, испарились… Ку-ку… — Он провел рукой снизу вверх, показывая, как именно исчезли злоумышленники. — Может быть, я вас неправильно понял, мой генерал, ведь такого быть не может!
Генерал заерзал на стуле.
— Именно так и случилось, господин президент, и мы прилагаем все силы, чтобы найти и вернуть пропажу. Дело поручено военной службе безопасности, они уже действуют. Раскрытие этого преступления — вопрос времени.
— Которое вряд ли наступит, — мрачно заключил президент.
— Я приму все меры. — На реплику Дюпарка никто не отозвался.
— Скажите, генерал, а могут эти люди раздобыть где-нибудь подходящий детонатор?
— Нет, детонаторы для этого вида боеголовок изготавливаются специально. Так что в настоящий момент пустить в ход оружие они не могут.
— Трудно поверить, будто воры, действовавшие столь ловко, упустили из виду важнейшую, даже, я бы сказал, решающую деталь, — это произнес Вэллат своим глухим, утробным голосом.
— Может, детонаторы были в той же упаковке? — предположил президент.
— Думаю, нет, — в голосе генерала не было уверенности. — Во всяком случае, мне доложили, что все детонаторы на месте.
— Значит, следует ожидать, что они предпримут попытку их украсть.
— Мы примем…
— …все необходимые меры. Да-да, конечно, — об этих мерах мне все время твердят. Откровенно говоря, это уже приелось, — президент повернулся к министру внутренних дел. — Гастон, это дело не должно попасть в газеты!
— Сделаю все, что смогу.
— Конечно, достоин сожаления сам факт, что похищено ядерное оружие, но если он станет достоянием широкой публики, то придется пожалеть во много раз больше. Политические последствия подобных слухов намного превысят значение самой кражи и причинят неисчислимый вред всей мировой политике.
Наступило молчание. Президенту с его места не было видно, зато другие заметили, что при этих словах Баум улыбнулся с таким ироническим выражением, как будто политические процессы вовсе и не заслуживают серьезного к себе отношения.
Генерал, которому не случалось прежде присутствовать на подобных совещаниях, высунулся вперед, пренебрегая показаниями невидимого светофора, о котором знали все остальные:
— Главное — как можно скорее вернуть похищенное, — брякнул он. — А то скажут, что мы, мол, нерасторопны. — Он сделал паузу, рассчитывая, видимо, на наибольший эффект. — А уж армию-то никак нельзя обвинить в нерасторопности.
— Да где уж там — особенно если дело касается хранения оружия!
— При чем тут армия? — завелся старый вояка. — Инцидент произошел во время транспортировки — ответственность должен взять на себя господин Вавр, здесь присутствующий, а заодно и комитет по атомной энергии.
— А вы руки умываете?
— Нет, нет, господин президент, я просто…
Кулак президента с грохотом опустился на стол:
— Да вы что, не понимаете, что ли, что случилось? Болтаете тут всякую чушь насчет возвращения пропажи — да черт с ней! Думать надо, как сделать так, чтобы слухи не поползли! Вы представляете, с чем столкнется французское правительство на ассамблее ООН? Какую выгоду для себя извлекут американцы? А русские! Что русские скажут — об этом вы задумались хоть на минуту?
Снова наступило молчание, поскольку ни один из присутствовавших не мог вообразить, что скажут русские.
— А скажут они вот что. Не было никакой кражи, это, мол, просто с нашей стороны маневр, чтобы передать атомное оружие в чьи-то руки, а уж чьи именно — это они сами придумают, у них не заржавеет. Можете не сомневаться — раструбят новость на весь мир. — Президент передохнул и продолжал снова, так же громко: — А уж чего и вовсе не избежать, так это истерики Израиля. Вот подарочек!
— С прессой я улажу, — заторопился министр.
— И немедленно — прямо сейчас этим займитесь.
— Я бы хотел, чтобы расследование поручили нам, господин президент, — сказал Вавр мягко. — Контрразведка умеет хранить секреты.
— Тем, кто принимал участие в рейсе, лучше