пошел за ним. Я еще раздумывал, не за ней ли последить, но…
— Сколько я тебя учил излагать самую суть, а ты все отвлекаешься, — рявкнул Баум. — На черта мне твои раздумья, дело говори.
— Прошу прощения, патрон. Так вот, через полчаса этот субъект выкатывается из бистро и ловит такси. А мы за ним — водитель весь свой класс показал, чтобы не упустить ту машину. И приехали мы все на улицу Спонтини к дому № 16. К консьержке я не пошел — он не должен подозревать, что за ними следят, правильно?
— Отлично, мой мальчик.
— Зато сегодня мы запросили список жильцов — хотите, я его зачитаю?
— В нашем архиве никто из них не числится? Проверь.
— Проверил уже. Никто не числится.
— Так чему ж ты радуешься? Знакомого встретил?
В трубке помолчали, потом инспектор сказал задумчиво:
— Не знаю, может, это совпадение…
— Да кто? Говори скорее, не томи, у меня и так дел полно, у тебя вроде тоже…
— Ладно, скажу, только имейте в виду, я ничего не предполагаю, просто нахожу это несколько странным, вот и все. Одна из квартир в этом доме принадлежит Александру Жалю. Согласитесь, тут что-то есть, у нас же работает инспектор по фамилии Жалю…
— Не такая уж редкая фамилия, — голос Баума не выдал его чувств. — Так что не спеши с выводами.
— Ну конечно, патрон.
— Надеюсь, ты не раструбил новость на весь отдел?
— Сохрани Бог, что вы, патрон!
— Спрячь список к себе в стол и запри. Я вернусь в Париж сегодня вечером. Ты меня дождись, домой не уходи. Ладно?
Положив трубку, Баум немедленно послал за водителем контейнеровоза.
— Только что мне позвонили из Парижа, — сообщил он арестованному. — Обнаружились новые факты, и все они — не в твою пользу, приятель. — Он уставился на парня, прикидывая в уме, как лучше добиться от него признаний. С водителя всю его самоуверенность как рукой сняло, он внутренне заметался, и это было заметно.
— Мы тут побеседовали с инспектором Жалю, — продолжал Баум, наблюдая за выражением лица шофера, однако взгляд его при этом излучал благожелательность и почти искреннее желание помочь собеседнику. — Так вот, мой друг, инспектор Жалю все нам рассказал. И насчет тебя тоже.
— Вот тварь, а?
— Должен признаться, он не сам рассказал, а его заставили. Прижали малость, вот он и раскололся. Стало быть, у вас с ним была кое-какая договоренность, так?
Парень не отвечал, лицо его подергивалось и отражало попеременно то страх, то злобу. «Страху больше, это хорошо», — подумал Баум, не отрывая от него глаз.
— Предлагаю тебе сделку и очень советую согласиться, — решил он наконец.
— Какую еще сделку?
— Ты выкладываешь всю правду, а я позабочусь, чтобы тебе смягчили наказание — вот что я называю сделкой.
— А если не соглашусь?
— Позабочусь, чтобы приговор был самым суровым, насколько допускает закон. Хорошо позабочусь — даже если судья окажется добряком, мы предъявим суду такие улики, что от его доброты и следа не останется, понятно? Ты в контрразведке, уясни это как следует. Тут шутки плохи.
— Сволочи вы все!
— Ты расстроен, я понимаю. Может, тебя утешит, если я скажу: инспектор Жалю тоже свое получит, не сомневайся. На всю катушку.
Это последнее замечание возымело действие.
— Мне заплатили за то, чтобы назвал время и маршрут и чтобы закрыл глаза на все остальное.
— Кто передал деньги?
— Один парень — он из семьи Лавацци.
— Но инспектор утверждает, будто ты не только это сделал.
— Еще доложил обо всем Анри Лавацци — а что, уж и говорить ни с кем нельзя?
— Так тебе известно, куда увезли оружие?
— Понятия не имею. С какой стати они бы мне сказали?
Это было похоже на правду.
— А еще кто участвовал?
— Только Лавацци и его люди. Но впечатление у меня такое, что это не им нужно, а каким-то людям из Парижа.
— А Лавацци чтобы только отвез оружие к месту назначения, так, что ли?
— Не знаю.
— Все это напишешь и подписаться не забудь, — велел Баум. — Эта бумага останется у нас на случай, если снова вздумаешь вилять и морочить людям голову. Будешь себя вести как следует — помогу, как обещал. А пока придется тебе еще посидеть.
Теперь, располагая признаниями водителя, Баум вызвал дежурного со склада, куда обычно поступало оружие из Мейрарга.
— Вы зарегистрировали все, что получили вчера?
Дежурного как следует проинструктировали, и он с готовностью отрапортовал:
— Так точно!
— Когда именно?
— Около полудня, насколько помню,