С каждым вдохом и выдохом расслабление становится все более глубоким.
Молчание.
— Мелисса?
— Все... все нормально. — Шумный выдох.
— Прекрасно. Хочешь, чтобы я приехал?
Шепотом сказанное «да».
— Тогда тебе надо продержаться столько времени, сколько я пробуду в пути. Это займет по меньшей мере полчаса.
— Хорошо.
— Ты уверена? Я могу остаться у телефона, пока ты не придешь в норму.
— Нет... Да. Я в норме. Пожалуйста, приезжайте. Пожалуйста.
— Держись и не сдавайся, — сказал я. — Я уже еду.

13

В темноте пустынные улицы казались еще пустыннее. Когда я одолевал подъем на Сассекс-Ноул, у меня в зеркале заднего вида возникли автомобильные фары и остались там с постоянством двойной луны. Когда я повернул к сосновым воротам дома номер 10, над фарами зажглась красная мигалка.
Я остановился, выключил двигатель и стал ждать. Усиленный динамиком голос сказал:
— Выходите из машины, сэр.
Я повиновался. Патрульная машина сан-лабрадорской полиции уткнулась в мой задний бампер — с зажженными фарами и работающим двигателем. На меня пахнуло запахом бензина и теплом от радиатора. Красная мигалка окрашивала мою рубашку в розовый цвет, обесцвечивала и снова окрашивала.
Дверца со стороны водителя открылась, и вышел полицейский. Крупный и широкий. Одну руку он держал у бедра. Поднял какой-то предмет. Луч фонаря ослепил меня, и я рефлекторно поднял руку.
— Обе руки вверх, чтобы я мог их видеть, сэр.
Я опять повиновался. Луч прошелся по мне вверх и вниз.
Жмурясь, я сказал:
— Я доктор Алекс Делавэр, врач Мелиссы Дикинсон. Меня ожидают.
Полицейский подошел ближе, попал в круг света, исходившего от галогенового светильника на левом столбе ворот, и оказался белым молодым человеком с тяжелой выступающей челюстью, младенчески-розовой кожей и толстым приплюснутым носом. Его шляпа была низко надвинута на лоб. В телевизионной комедии он получил бы прозвище Лось.
— Кто вас ожидает, сэр? — Луч опустился, осветив мои брюки.
— Семья.
— Какая семья?
— Семья Дикинсон-Рэмп. Мелисса Дикинсон позвонила мне относительно своей матери и попросила приехать. Миссис Рэмп уже нашлась?
— Как вы сказали вас зовут, сэр?
— Делавэр. Алекс Делавэр. — Кивком головы я указал на ящик переговорного устройства. — Вы можете позвонить в дом и проверить это.
Он переваривал мое предложение как нечто чрезвычайно трудное для понимания.
Я спросил:
— Можно мне опустить руки?
— Перейдите к задней части вашего автомобиля, сэр. Поставьте руки на багажник. — Не спуская с меня глаз, он подошел к переговорнику. Нажатие кнопки — и голос Дона Рэмпа спросил:
— Да?
— Это офицер Скопек из сан-лабрадорской полиции, сэр. Нахожусь у ваших ворот, и здесь у меня какой-то джентльмен, который утверждает, что является другом семьи.
— Кто этот человек?
— Мистер Делавэр.
— А, да. Все в порядке, офицер.
Из переговорника послышался другой голос, громкий и властный:
— Что-нибудь уже есть, Скопек?
— Нет, сэр.
— Продолжайте искать.
— Да, сэр. — Скопек коснулся своей шляпы и выключил ручной фонарь.
Сосновые створки ворот начали плавно скользить внутрь. Я открыл дверцу «севильи»
Скопек пошел за мной и подождал, пока я не повернул ключ в зажигании. Когда я включил скорость, он просунул лицо в окно со стороны водителя и сказал:
— Извините за причиненное неудобство, сэр. — Но в его тоне ничего извиняющегося не было.
— Вы ведь лишь выполняете приказ, не так ли?
— Да, сэр.

* * *

Размещенные среди деревьев прожектора подсветки и низковольтные светильники направленного освещения создавали ночной пейзаж, который пришелся бы по душе Уолту Диснею. Перед особняком стоял полнометражный «бьюик-седан». С задним прожектором и массой антенн.
Дверь открыл Рэмп, одетый в синий блейзер, серые фланелевые брюки и рубашку в синюю полоску с воротничком безупречной формы; из кармашка торчал темно-бордовый квадратик. Но этот фешенебельный антураж не мешал видеть, что он расстроен. И зол.
— Доктор. — Не подав руки и предоставив мне самому закрыть дверь, он поспешил вернуться в дом.
Я вошел в холл. Перед зеленой лестницей стоял еще один человек, который внимательно рассматривал кожицу у основания одного из своих ногтей. Когда я подошел ближе, он поднял глаза. Окинул меня взглядом.
Он был на вид лет шестидесяти с небольшим, ростом чуть выше метра восьмидесяти, здоровяк, с большим