жить, если бы учиться на одни «уды». Меньше возможностей выбора.
— Мелисса, любой на твоем месте — принимая во внимание ситуацию с твоей мамой, — испытывал бы такую же борьбу противоречивых чувств. А теперь еще и Макклоски. Но жестокая правда состоит в том, что даже если он действительно представляет угрозу, ты никак не сможешь защитить от него мать.
— В таком случае, что же вы предлагаете? — гневно спросила она. — Чтобы я так просто отступилась?
— Я хочу сказать, что Макклоски определенно заслуживает того, чтобы в него заглянули. Это должен сделать профессионал. Надо узнать, зачем он вернулся и что затевает. Если его сочтут опасным, то можно будет принять кое-какие меры.
— Какие, например?
— Ордер на ограничение свободы действий. Меры предосторожности. Ваш дом хорошо охраняется?
— Наверно. Есть система сигнализации и ворота. И полиция все время патрулирует — в Сан-Лабрадоре бывает так мало преступлений, что полиция в основном просто что-то вроде службы проката полицейских. Вы думаете, нам следует сделать что-то еще?
— Ты сказала матери о Макклоски?
— Нет, что вы! Не хочу перепугать ее — особенно теперь, когда у нее так хорошо идут дела.
— А... мистеру Рэмпу?
— Нет. Никто ничего не знает. Никто и не спрашивает моего мнения ни о чем, а я по своей инициативе его не высказываю.
— Но Ноэлю ты сказала?
Она в замешательстве посмотрела на меня.
— Да. Он знает.
— И что он говорит?
— Советует просто не брать в голову. Но ему легко так говорить — ведь это не его мать. Вы не ответили на мой вопрос, доктор Делавэр. Есть что-то такое, чего мы не сделали, но следует сделать?
— Мне трудно судить. Есть профессионалы, которые специализируются в подобного рода вещах.
— А где их можно найти?
— Дай мне кое-что проверить. Возможно, с этим я тебе помогу.
— Ваши связи в суде?
— Что-то вроде этого. А пока давай-ка будем действовать, как наметили. Я свяжусь с обоими Гэбни и выясню, можно ли мне встретиться с твоей мамой. Если да, то я дам тебе знать, и ты договоришься о времени, когда мне нужно приехать. Если нет, мы еще раз рассмотрим наши варианты. В любом случае нам с тобой неплохо было бы продолжить разговор. Когда бы ты хотела?
— Как насчет завтра? — спросила она. — В это же время. Если оно у вас есть.
— Есть.
— Спасибо — и простите меня за несдержанность.
— Ничего, все нормально, — сказал я и проводил ее до двери во второй раз за сегодня.
— Спасибо, доктор Делавэр.
— Береги себя, Мелисса.
— Я постараюсь, — ответила она. Но при этом вид у нее был, как у ребенка, которому задали непомерно большое домашнее задание.

* * *

После ее ухода я стал думать о том, как она просыпала дорожку из важнейших фактов — брак матери, молодой человек в ее собственной жизни, смерть Датчи, возвращение Макклоски. И все это было сказано как бы между прочим. С небрежностью, которая буквально кричала о самозащите.
Но если принять во внимание, с чем ей пришлось справляться — потеря близкого человека, конфликт противоречивых чувств, необходимость принять важные решения, подрыв собственного влияния, — то ее стремление к самозащите представляется чертовски оправданным.
Вопрос влияния, должно быть, стоял для нее особенно остро. Преувеличенное ощущение личного могущества было логическим следствием всех этих лет, когда она опекала свою родительницу. И она пользовалась им, чтобы довести мать до черты, за которой начинались изменения.
Бюро знакомств. Служба записи к специалистам.
И все это, чтобы потерпеть поражение от своего же успеха. Быть вынужденной отступить на задний план и сдать позиции влияния психотерапевту. Делить материнскую любовь с отчимом.
Если к этому добавить обычные треволнения и сомнения, одолевающие человека в ранний период взросления, то жизнь может стать просто невыносимой.
Кто, в самом деле, заботится о Мелиссе?
Когда-то эту миссию взял на себя Джейкоб Датчи.
Хотя я едва знал его, мысли о нем опечалили меня. Верный слуга, всегда готовый прийти на помощь. Он создавал некий эффект... присутствия.
Для Мелиссы это было равносильно второй потере отца.
Как это обстоятельство сказалось на ее отношениях с мужчинами? Стала она доверчивей?
Если судить по ее замечаниям о Доне Рэмпе и Ноэле Друкере, то здесь все не так просто.
Теперь и эти люди из Кембриджа, штат Массачусетс, требуют нового послабления — маячит призрак еще