маленькими на его запястье.
— Приятно было познакомиться, доктор. — Он повернулся к Энгеру. — Сейчас явно неподходящее время для визита, Глен. Мы зайдем в другой раз, когда она будет лучше чувствовать себя.
Энгер кивнул, но казался выведенным из равновесия. Открытый конфликт был явно не его конек.
Даус прикоснулся к его локтю, и они оба прошли мимо меня, направляясь к выходу. И столкнулись лицом к лицу с Мелиссой, которая вышла из-за высокого книжного шкафа. Ее волосы были связаны в «лошадиный хвост». Она была в черной блузке, юбке цвета хаки до колен и черных сандалиях на босу ногу. В кулаке правой руки у нее было зажато что-то розовое — скомканная бумажная салфетка.
— Мелисса, — сказал Энгер, надев на лицо печальную мину человека, вынужденного отказать другому человеку в денежной ссуде. — Я очень сожалею о том, что случилось с твоей мамой, дорогая. Ты знакома с мистером Даусом.
Даус протянул руку.
Мелисса разжала кулак и показала бумажный комок. Даус опустил руку.
— Мистер Даус, — сказала она. — Я знаю, кто вы, но мы ведь ни разу не встречались, не правда ли?
— Очень сожалею, что это происходит при таких печальных обстоятельствах, — ответил адвокат.
— Да. Очень любезно с вашей стороны, что пришли. Да еще и в воскресенье.
— День не имеет никакого значения, когда речь идет о подобном несчастье, — заявил Энгер. — Мы приехали справиться о твоем самочувствии, но доктор Делавэр сказал нам, что ты отдыхаешь, так что мы уже уходили.
— Мистер Даус, — Мелисса проигнорировала Энгера и подошла на шаг ближе к адвокату. — Мистер Даус, мистер Даус. Пожалуйста, оставьте всякую мысль ободрать меня, ладно, мистер Даус? Нет, не говорите ни слова — просто уйдите. Сию же минуту — вы оба — убирайтесь вон. Мой новый адвокат и мой новый банк скоро свяжутся с вами.

* * *

Когда они ушли, она гневно вскрикнула и разрыдалась, бросившись мне на грудь.
По лестнице бегом спустился Ноэль, казавшийся испуганным, сбитым с толку и жаждущим утешить. Увидев Мелиссу, прижавшуюся к моей груди, он остановился на полпути.
Я показал ему кивком головы, чтобы он подошел.
Он приблизился к ней вплотную и позвал по имени.
Она продолжала плакать и так сильно давила головой на грудину, что мне было больно. Я погладил ее по спине. Это, похоже, ее не успокоило.
Наконец она отстранилась; глаза у нее покраснели, лицо пылало.
— О-о! — выдохнула она. — Вот ублюдки! Как они могли! Как они посмели! Ведь она... Ведь она... ведь ее же даже... о-о!
Задыхаясь, она давилась словами. Резко повернувшись и подбежав к стене, сильно заколотила по ней кулаками.
Ноэль взглядом попросил у меня совета. Я кивнул, и он подошел к ней. Она позволила ему увести себя в переднюю комнату. Мы все сели.
Вошла Мадлен с сердитым и одновременно довольным видом, словно подтвердились самые ее худшие предположения относительно рода человеческого. И опять я подумал, что она, наверное, знала немало.
Послышались еще чьи-то шаги.
Вслед за Мадлен появились и две другие горничные. Она им что-то сказала, и они поспешно удалились.
Мадлен подошла и погладила Мелиссу по голове. Мелисса подняла на нее глаза и через силу улыбнулась сквозь слезы.
— Я принесу тебе попить? — спросила Мадлен.
Мелисса не ответила.
Тогда я сказал:
— Пожалуйста. Принесите нам всем чаю.
Тяжело ступая, Мадлен вышла. Мелисса сидела сгорбившись под защитой руки Ноэля и, сжав зубы, рвала бумажную салфетку на мелкие клочки, позволяя им падать на пол.
Вернулась Мадлен, неся на серебряном подносе чай, мед и молоко. Она разлила чай, подала одну чашку Ноэлю, который поднес ее к губам Мелиссы.
Мелисса стала пить, поперхнулась, закашлялась.
Мы все втроем бросились ей на помощь. Получилось такое мельтешение рук, которое при других обстоятельствах могло бы показаться забавным.
Когда суматоха улеглась, Ноэль снова поднес чашку к губам Мелиссы. Она отпила глоток, начала давиться, приложила к груди руку и смогла-таки проглотить. Когда она выпила треть чашки, Мадлен одобрительно кивнула и ушла.
Мелисса коснулась руки Ноэля и сказала:
— Довольно. Спасибо.
Он поставил чашку на стол.
— Вот скоты. Просто невероятно.
— Кто? — спросил Ноэль.
— Мой банкир и мой адвокат, — ответила она. — Пытались ободрать меня. — Она повернулась ко мне. — Спасибо, большое вам спасибо, доктор Делавэр, что постояли за меня. Я знаю, кто