она росла, секреты и тайны были расхожей монетой.
— Перемена в ней действительно... разительная, — говорил в это время Датчи. — Именно поэтому я и не считал необходимым...
Я сказал:
— Я очень горжусь тобой, Мелисса.
— А я горжусь вами, доктор Делавэр, — сказала она, с трудом сдерживая смех. — Мы — отличная команда.
Она выздоравливала быстрее, чем это могла объяснить наука. Она буквально перепрыгивала через мои клинические игровые планы.
Вылечивала сама себя.
"Это волшебство, — сказал как-то один из моих более мудрых наставников. — Иногда они выздоравливают, а ты не можешь объяснить причину. Выздоравливают прежде, чем ты успеваешь хотя бы начать делать то, что тебе представляется чертовски умным и необыкновенно научным. Не пытайся сопротивляться. Просто списывай это на волшебство. Такое объяснение ничуть не хуже любого другого".
Из-за нее я чувствовал себя волшебником.
Мы так и не приступили к обсуждению ни одной из тем, исследование которых казалось мне обязательным: смерть, увечье, одиночество. Микокси с кислотой.
Несмотря на частоту наших сеансов, ее история болезни была тоненькой — очень мало приходилось туда записывать. Мне в голову начала закрадываться мысль, что я функционирую просто как высокооплачиваемая приходящая няня, но я говорил себе, что есть профессии и похуже. И, оказавшись перед лавиной трудных случаев, усиливавшейся с каждым месяцем по мере того, как развивалась моя практика, я был рад этой возможности просто посидеть и почувствовать себя волшебником три дня в неделю, по сорок пять минут в день.
Через восемь месяцев она сообщила мне, что все ее страхи исчезли. Рискуя навлечь на себя ее гнев, я предложил сократить проводимое вместе время до двух сеансов в неделю. Она согласилась с такой готовностью, что я понял: она сама уже думала об этом.
Тем не менее я ожидал, что будет какой-то откат, когда она полностью осознает потерю и попытается претендовать на большее время и внимание. Но этого так и не произошло, и к концу года число сеансов сократилось до одного в неделю. Характер сеансов тоже изменился. Стал более непринужденным, менее формальным. Много игры, никакого драматизма.
Лечение завершается само собой. Полный успех. Я подумал, что Айлин Уэгнер будет наверняка рада узнать об этом, сделал еще одну попытку дозвониться до нее и получил записанный на пленку ответ, что номер отключен. Позвонил в больницу и узнал, что она закрыла свою практику, уволилась из штата и уехала, не оставив адреса, по которому следует пересылать корреспонденцию.
Странно. Но это не моя забота. И если придется писать одним отчетом меньше, то я нисколько не буду об этом сокрушаться.
Такой сложный был случай, а оказался в конце на удивление простым.
Пациент и врач вместе уничтожают демонов.
Что тут можно добавить?
Чеки из банка «Ферст фидьюшиери траст» продолжали приходить, каждый раз с трехзначной цифрой.
Прошла неделя, когда у нее был день рождения, ей исполнилось девять лет. Она явилась ко мне с подарком. Для нее у меня подарка не было — я давно решил никогда ничего не покупать своим пациентам. Но ее это явно не волновало; она вся светилась от удовольствия, которое ей доставил акт дарения.
Подарок был такой большой, что сама она донести его не смогла бы. Сабино внес его ко мне в офис.
Это была огромная корзина, наполненная завернутыми в тонкую бумагу фруктами, сырами, пробными бутылочками вина, банками и баночками икры, копченых устриц и форели, пасты из каштанов, консервированных фруктов и компотов из магазина деликатесов в Пасадене.
Внутри корзины была карточка:
ДОКТОРУ ДЕЛАВЭРУ С ЛЮБОВЬЮ ОТ МЕЛИССЫ Д.
На обратной стороне был нарисован дом. Самый лучший из всех нарисованных ею за время нашего знакомства — тщательно отретушированный, со множеством окон и дверей.
— Это замечательный подарок, Мелисса. Большое тебе спасибо.
— Пожалуйста. — Это было сказано с улыбкой, но ее глаза наполнились слезами.
— В чем дело, малышка?
— Я хочу...
Она отвернулась к одному из книжных шкафов и обхватила себя руками.
— Что ты хочешь сказать, Мелисса?
— Я хочу... Может, уже пора... и больше не надо...
Гол ос ее прервался, она замолчала. Пожала плечами. Помяла руки.
— Ты хочешь сказать, что больше не надо сеансов?
Она быстро закивала.
— Ничего плохого в этом нет, Мелисса. Ты поработала замечательно. Я действительно