сейчас не пускаем.
– Я понимаю. Меня интересует другое – кто-нибудь ею интересовался?
– Сейчас узнаю.
Ожидая ответа, Валландер шарил по карманам и нашел клочок бумаги с телефонами родителей Исы во Франции и в Испании.
– Никого не было, – наконец услышал он ответ. – Никто не звонил, никто не спрашивал. Кто, кстати, должен известить родителей?
– Мы.
Валландер нажал на рычаг, отпустил и набрал первый из номеров, не зная даже, куда звонит – в Испанию или Францию. Он насчитал пятнадцать длинных сигналов и набрал второй номер. Почти сразу ответил женский голос. Он представился. Это была Берит Эденгрен.
Он рассказал ей о случившемся. Она слушала не перебивая. Валландер вспомнил мальчика по имени Йорген, брата Исы. Он старался смягчить свой рассказ, но попытка самоубийства есть попытка самоубийства, никуда от этого не уйдешь.
Она выслушала и сказала спокойно:
– Я поговорю с мужем. Мы, естественно, должны обсудить, стоит ли возвращаться домой.
Образец родительской любви, подумал Валландер, чувствуя, что закипает.
– Я надеюсь, вы поняли, что дело могло кончиться очень плохо.
– Но ведь не кончилось, – хладнокровно ответила она. – К счастью.
Валландер дал ей телефон больницы. Подумав, он решил пока не спрашивать о Сведберге. Сейчас важнее узнать как можно больше о том маскараде на Иванов день, в котором Иса тоже должна была участвовать.
– Иса очень скрытна, – сказала мать. – Я ничего не знала ни о каком маскараде.
– Может быть, она говорила с отцом?
– Сильно сомневаюсь.
– Мартин Буге, Лена Норман и Астрид Хильстрём. Вам знакомы эти имена?
– Это ее друзья.
– Значит, Иса ни слова не говорила, куда они собираются на Иванов день?
– Нет.
– Это очень важно. Вы должны постараться вспомнить.
– Я на память не жалуюсь. Иса ничего нам не говорила.
– Попробуйте вспомнить, устраивали ли они переодевания у вас дома?
– Это что, так важно?
– Важно, раз я спрашиваю. Отвечайте на вопрос.
– Я не заглядываю в ее гардероб.
– Есть ли запасной ключ от дома?
– Он лежит в водосточном желобе с торца. Но Иса о нем не знает.
– Ей он в ближайшие дни и не понадобится.
Оставался только один вопрос.
– Иса не говорила вам, что куда-то собирается уехать после праздника?
– Нет.
– А если бы собиралась, сказала бы?
– Только если бы ей деньги понадобились. Впрочем, деньги ей были нужны всегда.
Валландер с трудом сдерживался.
– Мы с вами еще непременно свяжемся, – сказал он, с силой впечатал трубку в рычаг и тут же сообразил, что так и не знает, куда звонил – во Францию или Испанию.
Он пошел за кофе и вспомнил, что ему надо позвонить еще в одно место. Отыскал номер – на этот раз ему повезло.
– Брур Сунделиус?
– Я вас слушаю.
Голос пожилой, но очень уверенный.
Валландер назвал себя и хотел было задать первый вопрос, но Сунделиус его опередил:
– Я ждал звонка из полиции. Удивительно, что вы собрались позвонить только сейчас.
– Я звонил несколько раз, но никто не отвечал. Почему вы, собственно, ждали звонка?
Сунделиус ответил без промедления:
– У Карла-Эверта почти не было друзей. Я – один из них. Поэтому я и был уверен, что вы мне позвоните и будете расспрашивать.
– О чем?
– Это вам лучше знать.
Логично, подумал Валландер. В здравом уме наш директор банка, даром что на пенсии.
– Мне бы очень хотелось с вами встретиться, – сказал он. – У вас дома или, если вам неудобно, здесь, в полиции. Лучше всего завтра с утра.
– Раньше я каждое утро уходил на работу, – сказал Сунделиус, – а теперь изнемогаю от безделья. Просто на стенку лезу, не знаю, куда девать время. Жду вас в любое время, начиная с половины пятого утра. Я живу на Ведергренд. Я мог бы и сам прийти, но у меня с ногами неважно. Сколько вам лет?
– Скоро пятьдесят.
– Тогда у вас, наверное, ноги получше. К тому же в вашем возрасте надо больше двигаться. Иначе сами знаете – сердце, диабет…
Валландер остолбенел.
– Вы меня слушаете?
– Да, – сказал Валландер. – Я вас слушаю. Завтра в девять утра. Договорились?
Они собрались на оперативку в половине восьмого вечера. Лиза Хольгерссон появилась в последнюю минуту в сопровождении нового прокурора, замещающего уехавшего в Уганду Пера Окессона. После многолетних колебаний Пер наконец решился и взял отпуск без сохранения содержания. Его не было уже восемь месяцев, он работал в Международном комитете по делам беженцев. Он время