но оборачиваться не стал. Чувство, что Сунделиус что-то скрывает, было совершенно определенным. Он сел в машину и попытался мысленно прокрутить весь разговор. Но ничего не получалось, мысли путались. Он поехал на Мариагатан, поднялся в квартиру и вытянулся на кровати, поставив будильник, – он собирался проснуться через час с небольшим.
Но проснулся он не от будильника, а от телефонного звонка. Он вздрогнул, встал и поплелся в кухню.
Звонил Леннарт Вестин из своего дома на острове в Эстергётландских шхерах.
– Вы, наверное, спите? – виновато спросил он.
– Даже не думаю, – соврал Валландер, – просто вы меня вытащили из ванной. Я мокрый и голый, в одном полотенце. Могу я перезвонить через несколько минут?
– Конечно. Я дома.
Ручка лежала на столе, но бумагу он не нашел. Даже газеты не было. Он записал номер прямо на столешнице.
Повесил трубку и уткнул лицо в ладони – голова разламывалась. Он чувствовал себя еще более усталым, чем когда ложился. Он умылся холодной водой, принял альведон и поставил кофе, засыпав в кофеварку все, что осталось. Больше кофе не было. Через пятнадцать минут он набрал номер Леннарта Вестина. Часы на стене показывали девять минут восьмого. Трубку взял сам Леннарт.
– Мне все равно кажется, что вы спали, – сказал он. – Но вы сами просили позвонить, если будет что-то важное.
– Мы сейчас работаем чуть ли не круглосуточно, – сказал Валландер. – Поспать вообще некогда. Но вы правильно сделали, что позвонили.
– Я тут вспомнил пару вещей. Во-первых, об этом полицейском, который тогда ехал со мной. Ну, тот, которого потом застрелили. Я сегодня проснулся и вдруг вспомнил, что он мне сказал.
Валландер извинился, вышел в гостиную и принес блокнот.
– Он спросил, не возил ли я недавно на Бернсё каких-нибудь женщин.
– А вы возили?
– Возил.
– И кто это был?
– Ее зовут Линнея Ведерфельдт, живет в Гусуме.
– А что ей было надо на Бернсё?
– Мать Исы решила заказать новые шторы. Она и эта Ведерфельдт – школьные подруги. Линнея собиралась снять все мерки и вернуться в тот же день, когда я кончу развозить почту.
– Вы рассказали это Сведбергу?
– Честно говоря, я подумал, что его это не касается, так что ответил уклончиво.
– А он что?
– Он стал настаивать. Чтобы отвязаться, я сказал, что это подруга мамаши. Тогда он потерял интерес.
– А еще он что-нибудь спрашивал?
– Насколько я помню – нет. Но когда я сказал, что со мной ездила женщина, он очень разволновался. Это я теперь точно помню. Не понимаю, как я мог забыть.
– Что значит – разволновался?
– Я вообще-то не мастер такое описывать. Разволновался. Может быть, испугался.
Валландер кивнул. Сведберг думал, что это была Луиза. И испугался.
– А что вы еще вспомнили? Вы сами сказали, что вспомнили пару вещей.
– Я, должно быть, очень хорошо спал нынче ночью. Я вспомнил еще кое-что – помните, вы меня все расспрашивали, о чем мы с вами говорили в рубке? Так вот, пока мы чалились к первой пристани, я сказал, что почтальон, хочет он или не хочет, почти все знает о своей публике. Помните?
– Теперь помню.
– Уж не знаю, важно это или не важно.
– Очень важно, – сказал Валландер. – Большое спасибо, что позвонили.
– Приезжайте как-нибудь по осени, – сказал Вестин. – Когда во фьордах никого нет.
– Должен я понимать это как приглашение?
– Понимайте как знаете, – засмеялся Вестин. – Я обычно держу слово.
Валландер повесил трубку, взял чашку с кофе и медленно пошел в гостиную.
Теперь он отчетливо вспомнил весь этот разговор на катере. Каково это – работать почтальоном в шхерах.
Вдруг он понял – это именно то, что все время от него ускользало и что он так мучительно хотел сформулировать. Интуиция его не подвела.
Они искали убийцу, который тщательно и хладнокровно планировал свои преступления. Для такого планирования ему была необходима информация, причем получать эту информацию он должен так, чтобы никто об этом не знал.
Скажем, иметь доступ к чужой почте, вскрывать запечатанные письма и читать их без помех.
Он стоял неподвижно, держа в руке чашку с остывающим кофе.
Неужели все настолько просто? Настолько ошеломляюще просто?
Кто может иметь доступ к чужой почте? Леннарт Вестин дал ему возможный ответ – например, почтальон. Не важно, на море или на суше. И никто не заметит.
Что– то говорило Валландеру, что он ошибается. Слишком уж просто. Так не бывает.