Нюберг усомнился.
– На улице могли не слышать выстрела, если бетономешалка работала, это точно, – сказал он. – Но в доме звук распространяется по другим законам. Я где-то читал.
– Мы могли бы провести следственный эксперимент, – сказал Валландер, – выстрелить при работающей бетономешалке, ничего не говоря соседям. А потом их опросить.
Нюберг согласился.
– Но я, собственно, звоню насчет газет, – продолжил Валландер. – «Истадская смесь».
– Я положил ее на стол, – сказал Нюберг. – А те, возле мойки, наверное, положил кто-то другой.
– Надо посмотреть отпечатки пальцев, – сказал Валландер. – Мы, в сущности, не знаем, кто положил газеты на стол у мойки.
Наступило молчание.
– Ты совершенно прав, – сказал Нюберг упавшим голосом, – как я мог это пропустить?
– Я их не трону.
– Сколько ты еще там пробудешь?
– Думаю, что не один час.
– Я приеду.
Валландер выдвинул ящик кухонного шкафчика.
Он запомнил правильно – там лежало несколько ручек и блокнот. Он записал для памяти – Нильс Линнман и Роберт Тернберг. Отметил, что надо поговорить с почтальоном, и опять пошел в прихожую. Следы и тени , говаривал Рюдберг. Валландер снова встал неподвижно и осмотрелся. Кожаная куртка Сведберга – он постоянно носил ее и зимой и летом – висит на вешалке. Он обшарил карманы и неожиданно нашел бумажник Нюберг схалтурил, подумал он и взял бумажник в кухню. Бумажник был старый, потертый, как и кожаная куртка. Там обнаружилось 847 крон, карточка банкомата, карточка бензиновой компании, несколько визиток – следователь полиции Сведберг. Водительские права и полицейское удостоверение. Фотография на правах довольно старая – Сведберг мрачно смотрит в объектив. Скорее всего, снимали летом – на лысине был явственно виден солнечный ожог. Луиза должна была заставить его чем-то прикрыть голову, подумал он. Женщины не любят, когда их мужчины обгорают на солнце. Почему-то он застрял на этой мысли. У Сведберга постоянно облезала кожа на лысине. Как будто некому было сказать ему, чтобы он поберег голову. Луиза словно бы была, и словно бы ее не было. Только двое утверждали, что она существует – сам Сведберг и его кузен, исследователь монстров. Но Бьорклунд никогда ее не видел. Только ее волосы Валландер поморщился – что-то не сходится. Он позвонил в родильное отделение. Ему сказали, что Ильва Бринк заступит на очередное дежурство вечером. Он набрал домашний номер – занято. Он подождал и повторил набор. То же самое. Чтобы скоротать время, он снова взялся за бумажник. Фотография на полицейском удостоверении была сравнительно недавняя, здесь у Сведберга щеки покруглее, но выражение лица такое же кислое. Валландер проверил все отделения и, кроме нескольких почтовых марок, ничего не обнаружил. Он нашел пластиковый пакет и сунул в него бумажник со всем содержимым. Отсеять шелуху, искать следы . Он зашел в туалет и помочился. Вспомнил слова Стуре Бьорклунда о крашеных волосах в ванной. Больше ничего о женщине в жизни Сведберга он не знал. Только то, что она красила волосы. Он пошел в гостиную и остановился перед опрокинутым стулом. Потом подумал и вернулся в кухню. Ты слишком торопишься , говорил Рюдберг, ты рискуешь спугнуть тени и затоптать следы . Он снова набрал номер Ильвы Бринк – на этот раз она ответила.
– Надеюсь, не побеспокоил, – сказал Валландер. – Я знаю, что ты после дежурства.
– Я все равно не могу заснуть.
– Уже появилось довольно много вопросов. Один очень важный, и мне не хотелось бы его откладывать.
Он рассказал о посещении Стуре Бьорклунда. И о загадочной женщине по имени Луиза.
– Он мне никогда ничего не говорил, – сказала Ильва, не успел он закончить фразу. Ему показалось – с раздражением.
– Кто не говорил? Калле или Стуре?
– Ни тот ни другой.
– Давай начнем со Стуре. Какие у тебя с ним отношения? Ты удивлена, что он тебе ничего не сказал?
– Я просто-напросто не верю, что это правда.
– А зачем ему врать?
– Понятия не имею.
Валландер почувствовал, что это не телефонный разговор. Он посмотрел на часы – без двадцати шесть. Прикинул – часа ему хватит.
– Лучше бы встретиться, – сказал он. – После семи я смогу выбрать время.
– В полиции? Мне так удобнее – это рядом с больницей. Я сегодня опять дежурю.
Закончив разговор, он опять пошел в гостиную и остановился возле валяющегося на полу сломанного стула. Он попытался представить