именуемом «Прожектор», когда их дочерям было семнадцать.
— Ужасно.
— Автомобили убивают значительно больше людей, нежели оружие. Никакого сравнения! В США автокатастрофы уносят более сорока тысяч жизней ежегодно. Это то же самое, как если бы каждую неделю разбивалась пара «Боингов-747». Но сиротами являются не только девочки, осиротело и их дело. Ведь каждый детектив ведёт своё расследование, и для него оно навсегда остаётся его расследованием. Дело Габлер вёл парень по имени Джерри Олмстед. Наши столы стояли рядом, поэтому я так много знаю о его работе. Джерри было тридцать пять, он страдал от высокого давления, а его жена места себе не находила от беспокойства за супруга. По её настоянию он вышел в отставку и отправился жить на озеро Хавасу. И через месяц, ровно день в день, его машинка отказала начисто.
— Боже…
— Так девочки Габлер осиротели во второй раз. Скверно, когда жертва теряет своего следователя. Ведь детективы волей-неволей к ней привязываются. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу этим сказать? Жертва становится близкой. Дело, которое вы расследуете, — ваше дитя. — Он наклонился ко мне: — Посторонним эти сантименты могут показаться сущим дерьмом, но мы, детективы, чувствуем, что трудимся ради жертв. Вот так-то… — пожал он плечами. — Когда Джерри ушёл, у девочек Габлер не осталось защитника. Впрочем, дело это довольно шумное, и нельзя исключать, что тот, кто его унаследует, возьмётся за него с рвением. Особенно сейчас, когда шериф обещал раскрыть все висяки. Но, честно говоря, я сильно сомневаюсь, что это произойдёт.
Я ничего не сказал. Размышлял о переходе Шоффлера на работу в специальный отряд.
— Но почему вы не взяли дело Габлер?
— Не захотел. Слишком крутой замес. И кроме того, я долго был недоступен. Из-за «монголов».
— Из-за кого?
— «Монголов». Банды рокеров. Они и «ангелы» передрались между собой. Перебили кучу народу. Пришлось допрашивать массу свидетелей, и я провёл в суде несколько месяцев. Итак, — сменил он направление разговора, — я проверил, кому досталось дело Габлер, и это оказался Морено. Пабло Морено. Отличный парень. Всю эту неделю он занят в суде, но вы можете позвонить ему на сотовый.
Голли дал мне номер, и я занёс его в свою записную книжку.
— Значит, Морено работает по делу Габлер?
— Нет, — покачал головой Гольдштейн. — Возможно, он, как я сказал, им займётся, поскольку на всех нас давит шериф, но держать пари я не стал бы. У Пабло, как у всех нас, на руках по меньшей мере дюжина дохлых дел, и он имеет возможность выбирать. А у дела Габлер есть один существенный недостаток.
— Какой же?
— Никто не бьёт в барабаны. Иногда случается, что и через десять лет после убийства мама и папа не забывают о своих детках и не дают забыть нам. Напоминают каждый божий день. Но что касается девочек Габлер… Никто не поднимает шума. Совсем наоборот.
— Что это означает?
— Убийство было таким… таким… театральным. Кроме того, девушки работали на Стрип. В двух кварталах от неё, если быть точным. Но всё же достаточно близко. А Стрип — наш хлеб с маслом. Ужасные и к тому же нераскрытые преступления — не та реклама, которая нам нужна. Прямо скажем — не та. — Гольдштейн сдвинул брови. — Я лично считаю, что сенсационный характер убийства работает против того, чтобы вернуться к этому делу. Слишком… кровавое, если вы понимаете, что я хочу сказать. Кишки наизнанку выворачивает.
— Догадываюсь.
— Давайте я попробую изложить это следующим образом. В Лас-Вегасе есть все. Укротители с тиграми-людоедами, магическим образом исчезнувшие машины и люди, русские горки… А стриптиз? В каждом грошовом казино — даже в ресторанах — демонстрируют попки и трясут сиськами десятки красивых девок. Но все это… подаётся в упаковке. Смертельные трюки фокусников, сумасшедшие аттракционы… нагоняют страх, но не убивают. Даже девицы из разного рода шоу при всей внешней доступности ведут себя стерильно. Секс без цимеса, как говорят некоторые, что вовсе не означает отсутствия девочек по вызову или проституток. Это дело, да простит нас Господь, здесь вполне легально. Вы видели наши газетные ящики?
— Да.
Он имел в виду торгующие газетами автоматы. В Лас-Вегасе часть этих металлических ящиков содержала вовсе не информационные издания, а фотографии и адреса городских проституток.
— Многие города таким образом информируют жителей и гостей