ей не стал, а вместо этого попробовал соединиться со своим ближайшим соседом Фредом Биллингсли. Жасмин было за восемьдесят, и, прежде чем она доберётся до дверей моего дома, пройдёт вечность. Фред похоронил свою жену Нэнси два года назад и теперь жил под одной крышей со своей взрослой дочерью. Он казался мне надёжным парнем, хотя семьями мы и не дружили.
— Сэр, — произнёс Кристиансен, — мне необходимо доложить детективу Шоффлеру. Не могли бы вы…
Сказать, что Фред изумился, услышав мой голос, значит, ничего не сказать.
— Это ты, Алекс? Сколько же сейчас времени? — тревожно спросил он. — У тебя какие-то проблемы?
— Не мог бы ты оказать мне огромную услугу? — Я обрисовал ситуацию и сказал, где найти ключи от дома.
Фред уверил, что немедленно отправляется и позвонит мне на мобильный через несколько минут.
Кристиансен наклонился вперёд, взглянул на приборную доску и завопил:
— Ой! Сэр, сэр! Немедленно тормозите!
Когда позвонил Фред, я был уже на окружной дороге.
— Там никого нет, — сказал он. — Я не увидел ничего странного или необычного. Ты уверен, что они звонили из дома?
Я ответил, что, если верить сотовому, звонок был именно оттуда, однако ошибки тоже нельзя исключать.
— Неужели мальчики действительно… пропали? — спросил Фред. — Великий Боже! Что я ещё могу для тебя сделать?
Я искренне поблагодарил его и подумал, что дети всё же могли быть дома и просто спрятались от него. Без особой причины — если не считать его манеры держаться подчёркнуто сухо — они всегда боялись «мистера Б.».
— Ещё раз спасибо, Фред, — сказал я. — Я твой должник. Боюсь, больше ты ничего не можешь сделать. Я буду дома через полчаса. Отправляйся спать. Мне очень жаль, что я тебя разбудил.
— Ничего страшного, — сухо ответил Фред. — Рад был тебе помочь.
Кристиансену удалось соединиться с Шоффлером, когда я сворачивал с Коннектикут-авеню на Ордуэй. Я уже подъезжал к дому, а они все ещё говорили. Беседа продолжалась и после того, как я, выскочив из машины, побежал к крыльцу.
Я распахнул противомоскитную сетчатую дверь, отодвинул щеколду и, ворвавшись внутрь, начал носиться из комнаты в комнату, выкрикивая имена мальчиков. Я хлопал дверями и щёлкал выключателями, обшаривая каждый угол. Их спальню я осмотрел в последнюю очередь. Какой-то безумный оптимизм заставлял меня верить в то, что я увижу их мирно спящими в своих постелях.
Но комната была пуста.
Никого.
Я проверил чердак, затем подвал, потом ещё раз обошёл все помещения, распахивая дверцы шкафов, заглядывая под кровати и двигая мебель, за которой, как мне казалось, могли спрятаться малыши. Закончив повторный осмотр в их спальне, я побрёл к выходящему на улицу окну.
Жасмин Зигель — не просто сова. Дама утверждает, что за ночь спит всего три-четыре часа. Кроме того, она принадлежит к той категории женщин, которым, похоже, известно всё, что происходит в округе. Может, она видела машину, мальчиков или того, кто привозил их в дом, — одним словом, хоть что-нибудь. Старушка не спала. Я видел мерцание телевизионного экрана в её гостиной.
Я выходил из спальни, чтобы позвонить Жасмин из своего кабинета, когда мой взгляд наткнулся на предмет, которого я раньше никогда не видел.
Это был крошечный игрушечный кролик. Зверушка сидела на комоде — невысоком сооружении со множеством выдвижных ящиков, приобретённом Лиз в магазине ИКЕА. Комод стоял на стороне Шона, где в отличие от принадлежащей Кевину половины не хранилось почти никакого хлама. В противном случае я бы просто не заметил кролика. Подойдя ближе, я понял, что это — оригами. Фигурка размером примерно в четыре дюйма была сложена, как мне показалось, из упаковочной бумаги. Я — полный невежда по части оригами, но передо мной было не карикатурное изображение животного. Кролик, воссозданный в мельчайших деталях, выглядел весьма натурально. Скорее, это можно было назвать миниатюрной скульптурой.
Когда я взял фигурку в руки, она показалась мне ещё более странной. Кролик был сложен не из бумаги, а из шкурки какого-то животного. И это почему-то очень меня напугало.
Может, зверёк был здесь всегда? Впрочем, вряд ли. Я бы его заметил.
«Впрочем, — подумал я, возвращая фигурку на место, — разве я заметил, насколько мои мальчики увлечены игрой в рыцарей? Нет. А ведь Лиз всегда таскала их в разные творческие кружки… Во все, какие только можно вообразить.