10, 2000 г.
Пойнт-Арена, Калифорния

— Для последователей вуду десятое августа — самый важный день. Он посвящён Марасса. Поэтому Байрон послал мне открытку именно в этот день. Десятое августа. Можно сказать… — Даймент улыбнулся своей ужасной улыбкой и закончил: — что это — наша Пасха.
— Ты думаешь, что Байрон живёт в Пойнт-Арене?
— Не знаю. Но открытка пришла оттуда.
Три года назад. Да, не похоже на горячий след. Я взглянул на подпись. Это были неразборчивые каракули, но ничего похожего на «Байрон» я в них не усмотрел.
— Если хочешь узнать имя, — глядя через моё плечо, сказал Даймент, — то здесь стоит «Мэтр Карфур».
— Что это означает?
— Это — сценический псевдоним Байрона. Он его использовал, когда выступал иллюзионистом.
— Выступал? А разве сейчас он не даёт представлений?
Даймент отрицательно покачал головой.
— Но почему?
— Ты видел его открытку. Там сказано, что он занимается подлинной, или, по-иному, реальной магией.
— Что это означает?
Даймент нахмурился и печально произнёс:
— Это означает, что ты вершишь свои дела с помощью духов. Действуешь заодно с ними, становишься одним из них, и они работают на тебя, выполняя твои желания. — Он смежил веки и равномерно, словно метроном, закачал головой. — Вот что означает для меня реальная магия. Что она означает для Байрона, я не знаю.
— А его слова о замке…
— Мне не известно, о чём он говорит.
— А что означает «Карфур»?
— Я скажу тебе, что такое «Мэтр Карфур». Вы назвали бы его… святым покровителем.
— Святым покровителем чего?
Даймент поднял на меня глаза, покачал головой и почти неслышно ответил:
— Колдовства.

Глава 40

Я застал Пинки за завтраком в ресторане гостиницы. Он пил кофе и изучал сводку погоды в «Ю-эс-эй тудей». Карта погоды была ярко-оранжевой, и это означало, что вся страна охвачена сильной жарой.
— Что за чертовщина! — воскликнул он, когда я плюхнулся против него на стул. — Для похороненного заживо ты отлично выглядишь. Ну и что же ты там почувствовал?
— Там было темно.
Пинки захохотал, и все присутствующие повернулись в нашу сторону. Почему-то слово «темно» показалось ему настолько смешным, что хохот сменился кашлем.
— Ещё бы, — наконец выдавил он и, отдышавшись, добавил: — Надеюсь, ты узнал хоть что-то полезное?
— Если кратко, то Даймент не знает, где находится Байрон, — пожал я плечами.
— Не знает? Или не хочет говорить?
— Не думаю, что ему это известно. Близнецы имеют какое-то отношение к вуду, но какое именно, я так до конца и не уразумел. Но понял, что близнецы для них — нечто особенное. Мне кажется, он хотел помочь.
— Но не смог?
— Пару вещей он мне сказал. Теперь мы знаем, что после психушки Байрон работал иллюзионистом под псевдонимом Мэтр Карфур. Зарабатывал фокусами себе на жизнь.
— Карфур, значит… Ну что же, теперь мы можем, фигурально выражаясь, дать сигнал всем постам. Можем обратиться в ассоциации иллюзионистов, факиров и прочих магов. Пошлём запрос в театральные агентства. Что ещё?
— Байрон больше не выступает. Отправился на покой, так сказать.
— Так чем же он занимается?
— Даймент этого не знает. Если верить последним сведениям, Байрон сейчас практикует реальную магию.
— А это что за чертовщина? В чём разница между сценической и реальной магией?
— Даймент не сумел этого толком объяснить, или я не смог до конца понять его объяснение. Байрон прошёл специальный ритуал и стал хунганом — жрецом вуду. Все адепты культа верят, что завеса, отделяющая естественное от сверхъестественного, живых от мёртвых, имеет поры и подобные Байрону жрецы способны сливаться в единое целое с лоа и вершить магические деяния.
— Хм… Надо же. Что ещё ты сумел узнать?
— Байрон время от времени посылал Дайменту открытки. Последняя пришла из Калифорнии.
— Из какого места точно?
— Из Пойнт-Арены.
— Не похоже на большой город. И твой колдун думает, что Байрон живёт там?
— Байрон присылал и другие открытки, но Даймент выбрасывал их, когда приходила новая. Старик не обращал внимания на почтовые штемпели. Он хранит лишь последнюю, полученную три года назад.
Пинки нахмурился и побарабанил мизинцем по столешнице. На тонких белых волосках его запястья играл свет.
— Итак, что же мы имеем? — спросил он и тут же продолжил: — Мы имеем Мэтра Карфура и реальную магию. И ещё мы имеем почтовый штемпель на довольно старой открытке.