захрапели.
– Или средство против роста?
Две бутыли в одно мгновение уменьшились в размерах наполовину.
– А может, вы желаете поставить банки?
Стоявшая на прилавке коробка с банками открылась, и оттуда послышалась уже знакомая мелодия из мультиков.
Том отчетливо разобрал рулады саксофона, переливы тромбона…
– Крем, чтобы стать невидимками?
Склянка рядом с банками будто растаяла в воздухе. Дэл хихикнул, и Том тоже.
– Поздравительные открытки?
Ящичек возле кассового аппарата, набитый открытками, внезапно ожил и заверещал наперебой: «Привет!», «Как делишки?», «Доброго здоровья, сосед!», «Да поможет вам Бог!», «Выздоравливайте скорей!», «Приятного путешествия!», «Не берите в голову!», «Бонжур!», «Шолом!»…
– Ах, так вам никаких лекарств не нужно? – добродушно сказал старый аптекарь. – Вы здоровы? Тем лучше! Тогда давайте посмотрим поединок боксеров.
Открытки перестали вопить, оркестр умолк, кашель и храп прекратились, полки с банками и склянками исчезли, сменившись окруженным по периметру канатами боксерским рингом. На ринге возник здоровенный амбал из мультиков, с квадратной челюстью и злобной физиономией. Послышались аплодисменты, приветственные крики. Амбал, сделав зверскую гримасу, бухнул себя кулаком в грудь и напряг татуированные бицепсы.
– Это Блуто! – радостно взвизгнул Дэл, на что Том отозвался:
– Нет, он мне напоминает…
Кого? Он никак не мог вспомнить.
Настойчиво зазвонил звонок. Добрый старый аптекарь, который теперь был в ярком клетчатом пиджаке и плоской твидовой кепке, торопил:
– Быстрей, быстрей занимайте свои места, сейчас начнется первый раунд!
Они взобрались на сцену и уселись на металлические складные стулья прямо у канатов. Рядом с ними, откуда ни возьмись, возник болельщик с моноклем и выпирающей вперед лошадиной челюстью.
– Сейчас мы с вами увидим потрясающий поединок, – проговорил он с чуть забавным английским акцентом. – Этот мерзавец свое получит… Но где же наш герой-молодец? Похоже, Чеп немного задерживается…
И тут на ринг выскочил ужасно знакомый кролик Багс из мультиков. Под оглушительный вой и свист публики он приветственно потряс над головой лапами в боксерских перчатках. Его злодей-соперник, нахмурившись, поплевал на свои перчатки и хлопнул ими друг о друга. Кролик же подскочил к нему (он был почти такого же роста), внезапно обнял его за жирную талию, оттолкнулся задними лапами от ковра, затем еще раз, и вдруг оба они взмыли в воздух.
Том задрал голову: они все поднимались и поднимались, пока не стали точкой в небе, потом на миг остановились и вдруг стали стремительно падать. Вот-вот разобьются в лепешку… И тут кролик, отпустив амбала, раскрыл маленький зонтик со сборками и плавно опустился на сцену. А его соперник, рухнув с головокружительной высоты, расплющился словно монета.
Тем не менее его плоская теперь туша приняла вертикальное положение, и он, яростно брызжа слюной, ринулся на кролика. Тот на своих мощных задних лапах легко и стремительно затанцевал вокруг противника, нанося короткие, но точные удары. Татуированный амбал, собрав все силы, размахнулся раздувшимся вдруг, точно воздушный шар, кулаком так, что вихрь взъерошил Тому волосы, а длинные кроличьи уши затрепыхались.
И тут со злодеем-амбалом произошел конфуз: он, видно, так перенапрягся, что его боксерские трусы лопнули на заду с таким звуком, будто он оглушительно «подпустил ветра».
Он покраснел как рак и, стыдливо прикрывая зад перчатками, в панике заметался по рингу.
– Вот это облажался! – радостно взвизгнул сидевший рядом фанат. – А ведь он, похоже…
Тут на мгновение испарившийся кролик Багс появился вновь, теперь уже на велосипеде, в сюртуке, цилиндре и с колокольчиком в лапе. Велосипед вихлялся из стороны в сторону в унисон со звоном колокольчика. На шее у кролика висела табличка с надписью: «Стайкен Тайм, портной, срочные заказы».
Тайм… Том задумался: имя вроде бы знакомое. И тут он вспомнил тот апрельский день, порывы ветра, несущие песок и ворошившие цветы на могилах. И преподобного мистера Тайма, моловшего полную чушь. Том осознал, что его охватывает ужас. Это не может быть простым совпадением, никак не может.
А Багс на велосипеде принялся выписывать круги по рингу. Теперь у него появилась громадная игла с продетой сквозь нее ниткой, более похожей на канат: двигаясь вокруг вконец растерянного амбала,