занервничал, а Дэл с Томом пришли в восторг.

Глава 8

Для всех нас, за одним-единственным исключением, рождественские каникулы стали долгожданным, хоть и кратковременным отдыхом от школы. Я с родителями отправился в Лос-Анджелес навестить бабушку и дедушку; Моррис – тоже, разумеется, с родителями – уехал в Аспен покататься на лыжах, а заодно продумать программу для своего трио, так чтобы за отведенные полчаса у слушателей совсем не завяли бы уши. Все остальные традиционно праздновали Рождество у семейного очага. Когда мы вернулись из Калифорнии, я тут же на автобусе домчался до дома Фланагенов, но Тома, как мне сообщили, не было. Не было у них также рождественской елки, никаких праздничных украшений, одни лишь книги и настольные игры – очевидно, подарки Тому от родителей – валялись кучей на полу гостиной. Мать его выглядела просто измученной, осунувшейся донельзя.
Все это – ее изможденное лицо, отсутствие праздничного убранства и жалкая кучка никому не нужных подарков – создавало тягостное впечатление запустения и безысходности.

Глава 9

Экзамены по итогам первого полугодия проходили в течение четырех дней в помещении возле футбольного поля, где тренеры обычно собирали перед матчем команды и давали установку на игру. По стенам были развешаны старые фотографии как «звезд», так и местных футболистов, среди которых оказалось немало знаменитостей. Трудно поверить, но когда-то школа Карсона была совсем не похожа на теперешнюю…
Все эти четыре дня Том Фланаген походил на человека, занесенного внезапным ураганом в страну Оз или же превращенного в ледяную статую. Сказать, что вид у него был отсутствующий, значило не сказать ничего. Должно быть, он просто-напросто не понимал, кто он такой и что здесь делает.
Результаты экзаменов, в большинстве случаев лишь повторившие оценки по зачетам, принесли и несколько неожиданностей. Когда их спустя две недели вывесили на доске у библиотеки, мы с удивлением обнаружили, что Том помимо своих обычных «трояков» умудрился получить одну четверку, и это в его-то состоянии! Удивил и Дэл: ни одной тройки, только «хорошо». Рискнув взглянуть в список старшеклассников, а именно в графу «Ридпэт С.», мы нашли там пять выстроившихся в ряд оценок «отлично».

Глава 10
ПРИЧУДЫ И КОШМАРЫ

Расследование «дела о сове», в ходе которого инквизиторским допросам были подвергнуты с полдюжины подозреваемых – как младших, так и старшеклассников (ясное дело, Скелет Ридпэт среди них не фигурировал), результатов не дало, после чего школьная жизнь вернулась – хотя бы внешне – в нормальное русло. Февраль и март ознаменовались волной капризов моды: сначала несколько старшеклассников принялись щеголять в ковбойских сапожках, за ними последовали почти все остальные, а вскоре родилось еще одно поветрие: все стали ходить с поднятыми воротничками, будто укрываясь от сильного ветра.
Появилась и другая причуда: школу прямо-таки захлестнула волна черного юмора – думаю, это была чуть запоздалая истеричная реакция неокрепшей психики на события последних недель. Приведу несколько примеров подобного юмора.
«Буратино достал папу Карло привычкой ковырять в носу, и тот отпилил ему все пальцы». «Дракула говорит своим детишкам: скорей, ребятки, ешьте суп, пока он не свернулся».
«А что сказала дочке мама во время месячных? То же самое».
Такие вот, прямо скажем, мерзкие шуточки приводили нас в восторг.
Дальше – больше. По школе прокатилась еще одна волна, похуже первой, связанная с «ночными кошмарами». Эта вторая волна наглядно продемонстрировала, что бесславно завершившееся «следствие» Лейкера Брума создало в школе явно нездоровую атмосферу, которая затронула нас всех.
Более того, то, что терзало втайне Тома Фланагена, было, как оказалось, свойственно не только ему. Это и привело к невиданному доселе взрыву директорской ярости на общешкольном собрании в конце марта.
А началось все с выступления мистера Уиппла (прозванного за его ангельское личико Бэмби) на аналогичном собрании. Каждый преподаватель, по заведенному правилу, раз в год выступал перед всей школой. За неделю до Бэмби Уиппла слово держал мистер Торп, и его выступление, как обычно перенасыщенное, мягко говоря, эмоциями, также, безусловно, повлияло на школьную атмосферу.
Начал он с того, что обрушился на некие загадочные «тенденции», которые якобы подрывали