схватил Тома за запястье, сжал его и, хищно скалясь, проговорил: «Немножко больно, да? Ну что ж, тебя предупреждали. Теперь ты понимаешь, что нужно было взять меня за руку, когда я ее протягивал тебе там, в туннеле? И тогда я избавил бы тебя от многих, очень многих неприятностей…»
Горячая ладонь еще сильнее сжалась вокруг запястья. "Ты, парень, сильно ошибаешься, если воображаешь, что на самом деле того, что ты видишь и чувствуешь сейчас, не происходит.
Впрочем, может, и вправду не происходит…" Том ощутил невыносимый жар в запястье, удерживаемом дьяволом. «А правда в том, что мистер Коллинз схватил твоего друга и что ты свой выбор сделал: выбрал песню. Ну так и пой ее, пой до конца».
Носовой платок мага на запястье Тома насквозь пропитался кровью.
– То-о-ом! – снова послышался крик Дэла, теперь уже в некотором отдалении. – Том! Том!!!
Крик становился все отчаянней, все удалялся.
Том сильно потряс головой, пытаясь сбросить с себя наваждение: на какое-то время он как будто влез в шкуру Скелета Ридпэта, видел все вокруг его глазами, испытывал его ощущения и извращенные желания, в голове проносились его безумные мысли…
– Он нас куда-то перенес, – кричала Роза. – О, Том, вернись! Мне на секунду показалось, что ты умер.
Он открыл глаза: ужас до неузнаваемости исказил личико Розы. Теперь ее нельзя было назвать даже хорошенькой: лоб как у старухи, избороздили морщины, на мгновение она стала похожа на ведьму, склонившуюся над ним и трясущую его за плечи.
– Уф, – выдохнул он, – что это было?
Она перестала его трясти.
– Тот человек дотронулся до тебя, и ты как будто умер.
Потом из дома выскочил мистер Пит, внес тебя сюда, а Дэла утащил куда-то. Я ударила его по спине, но он даже не обернулся. Том, он уволок Дэла. Как нам теперь быть?
– Не знаю, – проговорил Том.
Он даже не знал, где находится. Сверху ему дружелюбно подмигивали рукотворные звезды, где-то играла музыка. Том в полубреду забормотал:
– Оркестр играл польку, какой-то саксофонист послал Филдинга за шестью стаканами пунша. Все вышли на улицу посмотреть на спутник, но это был на самом деле самолет.
Скелет там тоже был, весь в черном, точно настоящий демон.
– О чем ты? – Лицо Розы снова обрело ведьминские черты.
Том затряс головой, отгоняя наваждение.
– Карсон, наша школа. Это было, когда мы с Дэлом… – Он осекся. – Мистер Пит, говоришь? Я видел его. А где Дэл?
– Я же сказала: он перенес тебя сюда и утащил Дэла.
Том глухо застонал.
– Оказывается, наш директор был самым настоящим дьяволом. Как ты считаешь, может быть такое? И, вероятно, это он являлся прошлым летом на Мейса-лейн. Оказалось, что в школе он работает первый год, а мы, новички, этого и не знали, уверены были, что он там испокон веку. Неудивительно, что нас, абсолютно всех, стали посещать ночные кошмары.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила Роза, очевидно, имея в виду его рассудок.
– Вот оно, оказывается, как… – усмехнулся Том. – Лейкер Брум и старина М. – одно и то же лицо.
– Том!
– Ничего, я в полном порядке. – Он присел, оглядываясь по сторонам. – Где мы, черт побери? Ах да… Мог бы понять и сразу.
Они находились в зале Большого театра, объединенного теперь с Малым. Фигуры настенной росписи наблюдали за ними с самыми разнообразными выражениями лиц: одни с интересом, другие равнодушно, третьи с изумлением.
– А знаешь, Коллинз прав: он дал Скелету то, о чем тот мечтал. Скелет жаждал именно того, что с ним произошло, у него даже картинок соответствующего содержания было собрано полным-полно.
– Ну хорошо, хорошо… Том, что же теперь нам делать?
Ты все говоришь и говоришь, а я даже не понимаю о чем.
– Знаешь, Роза, что я думаю? Несмотря ни на что, я все-таки тебя люблю. А Коллинз, как тебе кажется, все еще любит свою маленькую пастушку? Скажи мне, Роза, у тебя действительно есть бабушка в Холмистом Доле?
Лоб ее опять прорезали морщины.
Том поднялся на колени. Ожившая публика со стен наблюдала за ним с сочувственным интересом.
– А сейчас, леди и джентльмены, вы станете свидетелями невиданного еще фокуса…
– Том, ты с ума сошел? Тот человек что-то сделал с твоей головой, да?
– Тихо, Роза, тихо.
Стены и в самом деле ожили. Он видел, как многие из зрителей подносят ко рту пищу и пережевывают, двигая челюстями, слышал, как они переговариваются: "Что бы ты ни говорил, без старины