про Розу Армстронг.
– А что ты хочешь знать про нее?
– Например, с какой стати она подчиняется твоему дядюшке? Зачем она отправилась туда, в лес, глубокой ночью?
Ей что, делать больше нечего?
Дэл отодвинул от себя тарелку.
– Вероятно, она просто помогает дяде Коулу. Другой причины, по-моему, нет…
– Да, но почему?
– Потому что он – великий человек. – Дэл посмотрел на Тома так, будто тот признался, что не знает, сколько будет дважды два. – Потому что она его уважает. Потому что ей нравится с ним работать.
– А он ей платит за работу?
– Понятия не имею, и вообще, спроси что-нибудь полегче. Я знаю только то, что родители ее умерли, а живет она с бабушкой в одном из городков неподалеку. Да будет тебе известно, что дядя Коул – местная знаменитость, да и не только местная. Когда-то, много лет назад, он много путешествовал, и люди это помнят. В Холмистом Доле он пользуется всеобщим уважением, даже любовью. Ты читал афиши там, внизу?
– Нет еще, – ответил Том, – я собирался сделать это сегодня.
– Ну, тогда сам увидишь. Где он только не побывал! А потом понял, что зря растрачивает свой талант, и обосновался здесь.
– А сколько Розе лет?
– Она примерно нашего возраста, ну, может, на год старше.
– Тебе она нравится?
– Конечно нравится.
– Очень?
– Что значит – очень?
– Сам понимаешь.
– Ну хорошо. Очень.
– Ты с ней гулял?
– Балда ты, – беззлобно сказал Дэл. – Это же совсем другое.
– Ладно, просто я не так выразился. Твои отношения с ней позволяют тебе поговорить с ней откровенно? О твоем дядюшке, например?
– В общем-то, да, с ней вполне можно поговорить и на эту тему. Вот только бесполезно это: она не знает, что стоит за тем или иным его поручением. Ход его мыслей напоминает.., ну, что-то вроде неимоверно сложной головоломки, в которой Роза, как, впрочем, и все остальные, – лишь один из маленьких фрагментов.
– А ты с ней целовался и все такое прочее?
– Не твое дело.
– Брось. Ежу понятно – у тебя с ней шуры-муры. Говоришь, она на год старше тебя? И что, позволяет тебе ухаживать за ней?
– Представь себе, иногда позволяет.
– Она хорошенькая?
– Сам увидишь.
– Да, Найтингейл, в тихом омуте черти водятся, – с усмешкой прищурился Том. – Надо же, и молчал все это время…
Она – твоя подружка, да? И каждое лето ты гуляешь с девочкой на год тебя старше? Вот это да!
– Идем-ка вниз, – натянуто проговорил Дэл. – А сам-то ты? Разве не гулял с Дженни Оливер или Дианой Дарлинг?
Это были девочки из школы Фиппса – Бернвуда; Том несколько раз появлялся с ними на танцах.
– Иногда, – с важным видом сказал Том.
– Ну и все тогда.
Дэл поднялся, за ним и Том.
– В тихом омуте черти водятся, – ехидно повторил он, и они вышли в залитый солнечными лучами коридор. Уже на лестнице Том продолжил тему:
– А какая она? Блондинка?
– Угу.
– Ну расскажи же про нее что-нибудь еще, – не отставал Том.
– Что тебе еще? Она блондинка, у нее есть нос, рот и два глаза. Ростом примерно как ты. Лицо… Господи, разве можно описать чье-то лицо?
– Почему же нельзя? Ты попробуй.
Они остановились в дверях гостиной. Том обратил внимание на то, что комната была тщательно прибрана, точно мистера Пита и его троллей тут никогда и не было.
– Видишь ли… – Дэл замялся. – У нее всегда такое выражение лица, будто бы ее.., гм.., обидели или причинили боль.
– Обидели ? – Том ожидал чего угодно, только не подобного определения, и от неожиданности рассмеялся.
– Я же говорил, что это невозможно выразить словами.
Пойдем, он ждет нас.
Том посмотрел через плечо на афиши, развешанные по всей стене, отметив лишь, что напечатаны они были давно вышедшими из употребления литерами и что ни одно из красовавшихся на них имен не знакомо ему. Он проследовал за Дэлом. Сон, завтрак и сияющее солнце подняли ему настроение; теперь он воспринимал пребывание в Обители Теней как игру, причем такую захватывающую, с какой сталкиваться ему еще не доводилось. В самом деле, несмотря на все кошмары прошлой ночи, никто не причинил ему никакого вреда, даже не угрожал – он стал всего лишь жертвой или даже, скорее, участником мистификации, разыгранной настолько гениально, что только по-настоящему великому иллюзионисту такое под силу.
Листка бумаги с надписью от руки на двери уже не было.
А был ли он вообще, засомневался Том и подумал, что мало-помалу проникается атмосферой Обители