судья, врач, патологоанатом, душеприказчик?
– Да, это все я. И пожалуйста, избавьте меня от вашей неуместной иронии, мистер Куинн.
– У вас много обязанностей, Учитель.
– Бог дал мне силы исполнять их, – спокойно сказал Учитель, – и понимание того, как исполнять.
– Шериф может быть другого мнения.
– У шерифа свои дела, а у меня свои.
– Но существуют законы, и их действие распространяется на вас тоже. О смерти Хейвуда надо сообщить властям. Если не вы, то я это сделаю.
– Зачем? – спросил Учитель. – Мы тихие, безобидные люди. Мы никому не причиняем зла, не просим привилегий, мы всего лишь хотим жить, как избрали.
– Хорошо, тогда скажем так: к вам из грешного мира пришел человек и вскоре погиб. Это дело шерифа.
– Брат Ангельское Терпение был одним из нас, мистер Куинн.
– Это был Джордж Хейвуд, – сказал Куинн. – Торговец недвижимостью из Чикото. Не знаю, что он у вас искал, но спасение души в его планы не входило.
– Бог да простит вам богохульство, мистер Куинн. Брат Терпение был Истинно Верующим.
– Это вы Истинно Верующий, а не Хейвуд.
– Его фамилия Мартин. Он был банкиром из Сан-Диего, одиноким, измученным человеком.
В какой-то момент Куинну показалось, что он на самом деле ошибся и зеленый "понтиак" – "совпадение". Но затем он увидел тревогу в глазах Учителя, услышал сомнение в его голосе.
– Хьюберт Мартин. Его жена умерла два месяца назад...
– Десять лет назад.
– Он чувствовал себя потерянным и одиноким.
– У него рыжая подруга по имени Вилли Кинг.
Учитель привалился к арке, словно груз неожиданной правды был слишком тяжел для него.
– Значит... значит, он не искал спасения?
– Нет.
– Зачем же тогда он пришел сюда? Чтобы обмануть нас, ограбить? Но у нас нечего красть, а свою машину он отдал в общее пользование. У нас очень мало денег.
– Возможно, он думал, что их у вас много?
– Нет! Я подробно объяснил ему систему натурального хозяйства, которым мы живем. Я даже показал ему наши расходные книги, чтобы он убедился, как мало мы тратим. Деньги нам нужны только на бензин, или на запасные части для трактора, или на очки, если у кого-то ухудшится зрение.
– Хейвуда это заинтересовано?
– Да, очень. Поскольку он был банкиром...
– Торговцем недвижимостью.
– Ах да, я забыл... Какой ужасный день. Извините, мистер Куинн, мне надо сообщить печальную весть Братьям и Сестрам и попросить Сестру Благодать заняться телом.
– Лучше будет ничего не трогать до приезда шерифа.
– Шериф, да... Вы ему, конечно, сообщите.
– У меня нет выбора.
– Пожалуйста, я вас очень прошу, не говорите им о Матери Пуресе. Допрос ее испугает. Она как ребенок.
– Дети бывают иногда жестокими и способны на насилие.
– Она жестока только на словах и слишком слаба телом, чтобы столкнуть вниз мужчину. Да простит мне Бог саму мысль об этом.
Опустив руку в складки одеяния, он вынул ключ, и Куинн с удивлением увидал, что это ключ зажигания от его машины.
– Вы хотели задержать меня здесь? – спросил он.
– Нет. Я всего лишь хотел проследить за вашим отъездом. Откуда мне было знать, что у Хейвуда есть семья и друзья и что его смерть потребует расследования? Можете ехать, мистер Куинн, но сначала я хочу, чтобы вы поняли, какой непоправимый вред наносите нам. Мы дали вам пищу, когда вы были голодны, и кров, когда вам негде было укрыться. Мы молились за вас, хотя вы и безбожник.
– Я не виноват, что события приняли такой оборот. Я никому не хотел зла.
– Это вы скажете собственной совести. А отсутствие дурных намерений ничего не меняет. Разлившаяся в половодье река не собирается заливать берег, а айсберг не стремится раздавить корабль, однако урожай гибнет, а корабль тонет. Да, корабль тонет... И люди на нем. Да, да, я вижу это так ясно!
– Мне пора ехать.
– Они кричат, чтобы я спас их. Корабль ломается пополам, вода кипит от гнева... Не бойтесь, дети мои, я иду, я открою вам небесные врата.
– До свидания, Учитель.
Куинн пошел прочь. Сердце его так колотилось о ребра, словно хотело выскочить из груди. Он не мог разжать зубы, а во рту у него был привкус старой блевотины, ошметки прошлого, которые он не в состоянии был проглотить.
Карма бежала неуклюже, будто тело у нее было чужое. Увидев Куинна, она крикнула:
– Где Учитель?
– В Башне.
– Сестра Благодать заболела. Ей плохо, очень плохо! Брат Голос плачет, мамы нигде нет, и я не знаю, что делать.