в разводе.
– Давно вы живете в Чикото?
– Всю жизнь, кроме тех двух лет, что учился в колледже в Сан-Хосе. Представляете? Два года грызть науку, чтобы вернуться... Ну вот, кажется, вам повезло.
Дверь распахнулась, втолкнув в комнату волну жаркого, сухого воздуха, и вошла Вилли Кинг, в белом платье без рукавов и широкополой шляпе. Из-за шляпы она не сразу заметила Куинна.
– Прости, Эрл, я опять опоздала.
– Видно, я не заслуживаю другого отношения, – скорбно отозвался Перкинс. – Моя язва...
– Зато участок, можно считать, продан. Пришлось, правда, соврать насчет климата.
Она бросила сумочку на стол, сняла шляпу и увидела Куинна. Ее лицо не дрогнуло, и лишь губы сжались плотнее.
– О, я не заметила, что у нас клиент. Могу я чем-нибудь помочь вам, сэр?
– Безусловно, миссис Кинг.
– Эрл, – сказала Вилли, – пойди поешь хорошенько. И никакого перца, никакого кетчупа!
– Я заболел не от перца и кетчупа, – заявил Перкинс, – а от того, что мы живем без правил!
– Ладно, подумай заодно, какие нужны правила. Составь список.
– Уже составил.
– Составь еще один.
– Зря смеешься, я так и сделаю! – сказал Перкинс и вышел, хлопнув дверью.
– Какой он еще ребенок, – сказала Вилли материнским тоном. – Слишком рано нажил язву. Надеюсь, у вас язвы нет, мистер Куинн?
– Нет, но может появиться, если я буду глотать истории, которыми вы меня потчуете, миссис Кинг, и дело тоже будет не в перце и кетчупе. Как съездили в Лос-Анджелес?
– Я передумала.
– Решили, что Чикото все-таки достаточно приятный город?
– Нет. Чикото – дыра.
– Тогда выбирайтесь из нее!
– А что, если я провалюсь в дыру похуже? – спросила она, дернув голым плечиком. – Здесь, по крайней мере, у меня давние, прочные связи.
– Такие, как мистер Хейвуд?
– Да, конечно. Мистер Хейвуд мой хозяин.
– Только на работе или в свободное время тоже?
– Я вас не понимаю, – ласково произнесла она, – или, может, вы имеете в виду вчерашний вечер?
– Как вы угадали, миссис Кинг?
– Если хотите знать, идея была целиком и полностью моей. Я слышала, как вы говорили с Рондой в редакции, когда принесла туда объявления, и, конечно, мне стало ужасно любопытно. Подумать только, снова дело О'Гормана! В Чикото сказать "О'Горман" все равно что в Сан-Франциско – "землетрясение".
– У каждого своя теория, свой рассказ. Все знали О'Гормана или говорят, что знали. И вот, – она остановилась, чтобы перевести дух, – я подумала, что раз есть человек, который опять взялся за это дело, стало быть, у него появились новые данные и что мы с вами...
– Мы с вами?..
– Сможем разгадать загадку вместе. И вместе прославимся.
– Вот, значит, какая у вас была цель?
– Я понимаю, что это звучит очень глупо, когда вот так прямо говоришь, но, честное слово, я именно поэтому заговорила с вами в кафе.
– А с кем, – спросил Куинн, – вы поделились своим замечательным планом?
– Не понимаю...
– Кто обыскивал в это время мой номер?
– О чем вы? – сказала она, сдвинув брови. – Или вы специально, чтобы меня запутать?
– Где был вчера вечером Джордж Хейвуд?
– Дома, в постели. Он простудился несколько дней назад и не ходил на работу... О Господи, я надеюсь, вы не воображаете, что мистер Хейвуд...
– А почему нет? Я очень живо воображаю, как мистер Хейвуд обшаривает мой номер, в то время как вы разыгрываете бесхитростное любопытство в кафе.
– Вы с ума сошли! – воскликнула Вилли Кинг. – Как вам такое могло прийти в голову? Мистер Хейвуд один из наших самых уважаемых людей, у него безупречная репутация, он замечательный человек!
– Я знаю, что в Чикото святых больше, чем на небе, и все-таки один из них выманил вчера у старика в мотеле ключ от моего номера, и я по-прежнему думаю, что это был Хейвуд и что вы ему помогали.
– Теперь вас можно привлечь к суду за клевету. Или за оскорбление? Я их всегда путаю.
– Вы многое путаете, миссис Кинг. Почему бы вам не сказать для разнообразия правду? Что Хейвуду от меня нужно? Что он искал в моей комнате и, главное, что нашел?
– Если бы вы знали мистера Хейвуда, то не задавали бы таких глупых вопросов.
– Я вчера пытался ему дозвониться.
– Зачем? – спросила она, внезапно побледнев.
– Чтобы спросить, почему он использовал вас в качестве приманки...
– Нет! Бога ради, не делайте этого! Он ничего не знает про "Эль Бо-кадо" и придет в ярость, если ему кто-нибудь расскажет. Он уволит меня!
–