сказала Вилли.
– По-моему, вы драматизируете события. С чего бы ему не вернуться?
Она беспомощно развела руками.
– Вы знаете больше, чем говорите, Вилли?
– Не слишком много. В последнее время его грызло что-то, о чем он предпочитал молчать.
– То есть с тех пор, как я приехал в Чикото?
– Нет, еще раньше, но когда появились вы со своими вопросами, он стал просто невыносим.
– Возможно, он боялся моих вопросов, – сказал Куинн, – и из города убежал от меня, а не от вас с матерью?
Она с минуту молчала.
– Почему он должен вас бояться? Ему нечего скрывать, кроме... кроме того случая, когда я подошла к вам в кафе.
– Так это была его затея?
– Да.
– Чем он ее объяснял?
– Он сказал, – последнее слово она выговорила с невольной горечью, – он сказал, что вы, скорее всего, вымогатель, и просил задержать вас, пока он будет обыскивать номер.
– Откуда он узнал, где мой номер и что я вообще существую?
– От меня. Я слышала, как вы говорили в редакции с Рондой. Когда вы упомянули об Альберте, я подумала, что надо немедленно сообщить Джорджу, и позвонила ему. Он велел ехать за вами и узнать, кто вы и где остановились.
– Значит, ваше внимание привлек не О'Горман, а Альберта?
– Ронда не называл ее по имени, но он говорил о растратчице из банка, а кто это, если не она?
– Вы всякий раз бежите к телефону, когда кто-нибудь вспоминает Альберту?
– Нет. Но в вас было что-то подозрительное. Что-то чересчур цепкое. К тому же, если честно, это был повод поднять себе цену в глазах Джорджа. У меня нечасто бывает такая возможность, – серьезно добавила она. – Я обыкновенная женщина. Куда мне тягаться с подвигами миссис Хейвуд, по сравнению с которой все вокруг кажутся заурядными!
– Вилли, у вас из-за нее самый настоящий комплекс!
– Ничего удивительного. Она – причина всех моих бед. Иногда мне кажется, что я и в Джорджа-то влюбилась потому, что она меня ненавидела. Страшно говорить такое, Джо, но она не человек, она монстр!
Я с каждым годом все лучше понимаю, почему Альберта пошла на преступление. Это был ее бунт против матери! Она знала, что в один прекрасный день попадется. Возможно, она специально все затеяла, чтобы уничтожить старуху, и для миссис Хейвуд это не секрет, она не так глупа – большего комплимента ей от меня не дождаться. Вот почему она отказалась от Альберты и потребовала от Джорджа того же.
Куинн с сомнением смотрел на Вилли.
– Но Альберта могла найти множество других способов наказать мать. К чему ей было садиться в тюрьму? К чему позорить Джорджа?
Вилли методично выдергивала из земли травинки, будто молоденькая девушка, гадающая на ромашке: любит – не любит.
– Как вы думаете, Джо, куда он уехал?
– Не знаю. И почему – тоже не знаю.
– Он уехал от матери и от меня.
– Но он это и раньше мог сделать.
Совпадение во времени – вот что интересовало Куинна. Марта О'Горман показывает Джорджу письмо и, хотя тот убеждает ее, что оно – всего лишь грубая шутка, Марта видит, что он чем-то взволнован. Вскоре он сообщает знакомым и малознакомым, что едет лечиться на Гавайи. Он даже делает так, чтобы об этом было упомянуто в местной газете.
– Скажите, Джордж обычно делится с окружающими своими планами?
– Нет. Он удивил меня в последний раз.
– Почему он изменил своему правилу, как вы думаете?
– Понятия не имею.
– А мне кажется, я знаю, в чем дело, но вам, Вилли, это не понравится.
– Вы считаете, что может быть хуже, чем сейчас?
– Гораздо хуже, – сказал Куинн. – Боюсь, что Гавайи это алиби на случай, если здесь, в Чикото, произойдет из ряда вон выходящее событие.
Она упрямо продолжала дергать травинки.
– Пока ничего не случилось.
Куинн видел, что ей страшно.
– Да, но я хочу, чтобы вы были осторожны, Вилли.
– Почему я?
– Он вам доверял. Возможно, он считает, что вы знаете лишнее.
– Джордж никому ничего не доверял, – с болью сказала Вилли. – Он всегда был сам по себе, как Альберта. Это две устрицы. Захлопнут створки – и все.
– Но иногда их створки приоткрываются. Друг для друга. Или вы все еще не верите, что Джордж видится с сестрой?
– Верю.
– Вспомните, Вилли, вы когда-нибудь заставали Джорджа врасплох? Скажем, когда он был очень взволнован, или выпивал лишнее, или принимал транквилизаторы?
– Джордж не обсуждал со мной своих проблем, и он редко пьет. Иногда, во время приступов астмы, ему приходится пить много лекарств,