Это был его сосед: чисто выбритый, румяные щеки, наверно, живет по ту сторону реки с женой, двумя детишками, собакой и двумя машинами. Этот человек тихонько гладил Винсента по руке и, наклонившись, пытался заглянуть ему в глаза. Он что-то прошептал, но Винсент не расслышал из-за громких стонов, доносившихся с экрана. Сосед наклонился еще ближе.
— Хотите пересесть ко мне? — спросил он с надеждой.
Винсент некоторое время ошеломленно смотрел на него, потом резко покачал головой и отодвинулся.
Он провел рукой по лбу, и рука стала влажной от пота. Но ему оставалось теперь только одно: ждать.
Кто-то остановился в проходе напротив его ряда. Винсент слегка повернул голову, но сумел различить только неясный темный силуэт. Его сосед ерзал на сиденье. Руки молодого человека были скрыты под чемоданчиком — для плаща было слишком жарко.
Кто-то шел по ряду, в котором сидел Винсент, и он замер, сердце бешено забилось. Кто это — ниндзя? Человек медленно приближался к Винсенту. Винсент поднял голову — он как раз подошел к бизнесмену, поглощенному своим занятием. Отраженный луч упал на глаза человека. Это был ниндзя. Он наклонился и сказал что-то соседу Винсента, который убрал с прохода ноги, не отрывая глаз от экрана.
Человек приближался. Винсент готовился сделать то, что должен был сделать. От него потребуется вся его сила и ловкость. Человек был уже совсем рядом. Он не садился.
Пора!
Винсент сделал резкое движение. Ничего не произошло. Он был парализован. Винсент отчаянно пытался поднять руки, но они совершенно его не слушались. Он попробовал встать, но не почувствовал ног. Вдруг Винсент понял, что яд и не должен был его убить — только обездвижить.
Над ним нависла тень, заслонив собой экран. Винсент слышал сладострастные крики и всхлипывания. Он отрешенно следил за тем, как ниндзя медленно приближает руку к его ключице. В нем не было страха или отчаяния. Перед Винсентом стоял скалистый берег Урага с его ветхими домишками, чистые белые паруса рыбацких лодок на желто-красном фоне рассветного неба. Затем всплыл черный силуэт одинокой сосны на отвесном берегу: часовой, охраняющий его родину...
Вторая рука с чудовищной силой надавила Винсенту на голову возле уха. Родина уходила вдаль...

II
Пригород Токио. Осень 1963.

— Отсюда великолепно виден закат, — сказала Цзон. Она повернулась к Тай и передала ей лаковый поднос Служанка молча поклонилась и вышла из кухни.
— Знаешь, я заставила твоего отца убрать сёдзи и вставить стекла. — Она тихонько засмеялась. — Разумеется, Итами это покоробило. Она никогда бы не допустила такого в своем доме. — Цзон вздохнула и добавила уже серьезно. — Мне неприятно это говорить, но временами твоя тетя бывает невыносимой.
— Итами не наша родственница, мама. Цзон коснулась его своей тонкой рукой.
— Иногда, Николас, родство духа значит больше, чем кровь. Возможно, ты сам с этим столкнешься, когда станешь старше. — Она отняла руку. — Хочешь есть?
— Да.
— Хорошо. Тай приготовила твое любимое блюдо.
— Мое любимое блюдо — дим сум. Но у Тай не получается так, как у тебя, хотя ты ей все показываешь.
Цзон рассмеялась, наклонилась к сыну и поцеловала его в щеку.
— Хорошо, в выходные я приготовлю тебе дим сум.
— Много?
— Тебе хватит. Обещаю.
Она посмотрела в окно. Небо над горизонтом было желтым, как яичный крем, но где-то высоко уже виднелась глубокая ночная синева.
— Тебе ведь не часто приходится видеть такое?
— Будзюцу отнимает много времени, мама.
— Я знаю. — Она колебалась несколько мгновений. — Но это не вредит твоим занятиям в школе?
— Нет, ты же знаешь.
— Мой отец, — Цзон всегда называла Со Пэна отцом, — говорил, что происхождение очень много значит в жизни человека. Твои предки живут в твоей крови.
— Не знаю, — усомнился Николас. — У меня есть много друзей-американцев, и они совершенно не придают этому значения. Их родители...
— Тогда скажи мне, сынок, разве их предки не предопределили их судьбы?
Николас посмотрел на мать и подумал, что в конечном счете она права.
— Все, что было в твоем дедушке, есть и во мне, — продолжала Цзон. — Он передал мне это задолго до того, как я уехала из Сингапура с твоим отцом. Здесь, в Азии, это особенно важно. И теперь я могу сделать то же самое для тебя.
— Но я так мало знаю о нем.
— Со временем узнаешь больше. Ты еще молод.
— Но ты была моложе