Терри и Эйлин. Он проверил автоответчик — звонков не было. Лейтенант уже собрался открыть пакеты и разобраться с вещами, как в дверях показалась огромная фигура Вейгаса. Его кожа была настолько черной, что неоновый свет полицейского участка оставлял на ней синие блики. Густая борода закрывала лицо Вейгаса, вплоть до глаз, горящих лукавым огоньком.
— Привет, — сказал Кроукер, поднимая голову.
— Как жизнь? — Голос Вейгаса гремел подобно раскатам далекой грозы.
— Я слышал, ты хотел меня видеть.
— Точно.
— Садись.
Вейгас крякнул и опустился на стул. На нем были выцветшие джинсы, ковбойские ботинки и клетчатая ковбойская рубашка с перламутровыми кнопками.
— Мне надо оттуда сматываться. — Он имел в виду отдел по борьбе с наркотиками. — Сил больше нет терпеть.
— Салдисон? — Так звали капитана, начальника отдела.
— Он самый. — Вейгас хмыкнул. — По нему давно уже психушка плачет. — Он наклонился вперед, упираясь локтями в бедра. — Слушай, Лью, я хочу к вам. В отдел убийств.
Кроукер посмотрел на своего друга. Они были знакомы уже давно, побывали в разных переделках и никогда не подводили друг друга.
— Финнигана не так-то просто уломать, старик, — заметил Кроукер. — Он еще тот сукин сын.
— Парень, я должен оттуда уйти. Кроукер задумался.
— Послушай, есть ведь и другие отделы. Почему бы тебе не перейти в полицию нравов? Никаких проблем. Лицо Вейгаса перекосилось.
— Дерьмо! Ясное дело, я мог бы там войти в долю и разжиться деньжатами. Только вся беда в том, сукин ты сын, что эти подонки не подпускают негров к серьезным дедам, усек? Я им там не нужен.
— Вейгас, я не уверен, что ты нужен Финнигану.
— Ты знаешь, что на цвет шкуры ему наплевать. В чем дело, парень, ты не хочешь со мной работать? Кроукер засмеялся.
— Я об этом мечтаю, дружище, но как раз сейчас старик не захочет меня слушать.
— Чепуха! Ты его прекрасно знаешь. Стоит тебе выловить еще одну крупную рыбку, мэр даст ему очередную побрякушку, и он снова будет лизать твою белую задницу.
Кроукер ухмыльнулся.
— Может, так оно и будет.
— Не может быть, а точно, Лью.
Кроукеру хотелось рассказать Вейгасу о деле Дидион — о своих подозрениях и планах, но он не мог этого сделать. Лейтенант полностью доверял этому человеку: слишком часто они спасали друг другу жизнь. Просто” это было бы нечестно. Одно дело самому влезать в интриги внутри отдела, и совсем другое — втягивать в это посторонних.
Кроукер вышел из-за стола и хлопнул Вейгаса по колену.
— Ладно, твоя взяла. Я поговорю с Финниганом, как только мне покажется, что он остыл и уже не отгрызет мне голову. Вейгас ответил ему широкой улыбкой.
— Заметано. — Он встал, возвышаясь над Кроукером, словно башня. — А теперь один черномазый должен снова шнырять по улицам. Саллисон всем нам установил задания, усек? Дерьмо! — Он махнул рукой. — Пока.

* * *

— Не знаю, Ник, мне кажется, будто я живу здесь уже сто лет. — Винсент смотрел на орех, который очищал. — Смешно, но Токио кажется мне далекой мечтой.
— Значит, тебе надо вернуться. Хотя бы на время отпуска.
— Да, пожалуй, ты прав. — Винсент бросил орех в рот. Они спускались по ступенькам зоопарка в Центральном парке, вдыхая едкий запах животных.
— Но я этого не сделаю. Я знаю.
— Тебе ничего не мешает. Абсолютно ничего. Винсент покачал головой. Они вышли на площадь. Слева виднелся большой пруд, где ныряли недавно завезенные морские львы, пытаясь привлечь внимание старой самки.
— Моя семья, Ник. Мои сестры. Если я вернусь, я должен буду встретиться с ними. Но я не могу сделать это теперь, когда я стал совсем другим.
Возле вольеров с обезьянами стоял смуглый человек с густыми усами в соломенной шляпе. К восторгу собравшихся вокруг детей, он надувал гелием разноцветные воздушные шары.
— Каким ты стал?
— Не знаю. Но не таким, как был прежде. Я чувствую, что этот город развратил меня. Рушатся традиции, изменяются ценности.
Перед клеткой с гориллами собралась толпа. Все с интересом наблюдали, как служительница поливает из шланга обитателей клетки. Мать семейства протянула лапу к наконечнику шланга и обрызгала наблюдателей. Послышались крики, и толпа мгновенно рассеялась. Рядом надменный орангутанг невозмутимо изучал странных существ через прутья своей клетки, словно собирая материал для будущей книги.
— Послушай, — мягко сказал Ник. — Я помню, как мы встретились