потянул за рукоять, открыв небольшую часть сверкающего лезвия.
— Меч можно обнажать только для поединка. Это священный клинок. Он дается при посвящении в мужчины, у него есть собственное имя; это душа и сердце самурая. Этот меч длиннее обычного, он называется дай-катана , большой меч. Не трогай, — сказал он резко, и Жюстина отдернула палец. — Ты могла порезаться.
Николас увидел ее отражение в зеркале клинка — широко открытые глаза, слегка удивленные губы. Он слышал рядом с собой ее дыхание.
— Можно я посмотрю еще немного? — Жюстина откинула прядь волос со лба. — Очень красивый меч. Какое у него имя?
— Да, смотри. — Николас подумал о Цзон и Итами. — Иёсё-гай — это значит “на всю жизнь”.
— Это имя дал ты?
— Нет, мой отец.
— Красивое имя; мне кажется, оно ему подходит.
— В японских клинках есть тайна, — сказал Николас, укладывая меч в ножны. — Этому мечу почти двести лет, но он выглядит как новый: время не оставило на нем никаких следов. — Он осторожно повесил меч на место. — Такого острого лезвия никогда больше не было и не будет.
Зазвенел телефон.
— Ник, это Винсент.
— Привет. Как дела?
— Прекрасно. Знаешь, а я собираюсь в твои края.
— На побережье?
— Да. В Уэст-Бэй-Бридж.
— Слушай, это здорово. Мы не виделись...
— С марта, не напрягай свою память, Я остановлюсь в городе, у Дока Дирфорта.
— И не думай. Ты остановишься у меня, рядом с морем. Здесь полно места, а в городе ты не поплаваешь.
— Извини, но это не отпуск. Пока не выясню в чем дело, мне лучше побыть у Дока.
— Как поживает Нейт?
— Как всегда. У всех нас слишком много работы, Николас посмотрел на Жюстину, которая листала блокнот с эскизами, загустив одну руку в сдои густые волосы... Она потянулась к сумке, достала карандаш и принялась заканчивать эскиз.
— Ты не один?
— Нет.
— Понятно. Ладно, я приезжаю сегодня вечером, — Винсент засмеялся, и в его голосе послышалась неуверенность. — Знаешь, там у вас действительно что-то произошло. Представляешь, Грауман дал мне свою машину вместе с Томми. Так что я подремлю на заднем сидении. — Он вздохнул. — Не везет мне. Пару лет назад, до сокращения бюджета, я бы ехал на “линкольне”. А теперь придется довольствоваться “плимутом” поносного цвета.
Николас расхохотался.
— Звякни, когда приедешь.
— Ладно. Пока.
Николас опустил трубку и сел рядом с Жюстиной. Его глаза следили за движениями ее карандаша, однако мысли были далеко.

* * *

— Кажется, теперь я понимаю, почему вы меня вызвали, — сказал Винсент.
— Вы разобрались в чем дело? — спросил Док Дирфорт. Винсент потер большим и указательным пальцами уставшие от резкого света глаза, затем еще раз просмотрел листки отчета.
— Честно говоря, я не уверен.
— Человек, труп которого мы только что видели в подвале, не умер от утопления.
— В этом я не сомневаюсь, — согласно кивнул Винсент. — Отчего бы он ни умер, только не от удушья.
— Как видите, — продолжал Док Дирфорт, указывая на бумаги в руках Винсента, — ни он, ни его родственники никогда не страдали сердечными заболеваниями. Это был совершенно здоровый тридцатишестилетний мужчина; несколько лишних килограммов — и не более того...
— Он умер от обширного инфаркта миокарда, — добавил Винсент. — Сердечный приступ.
— Спровоцированный вот этим. — Дирфорт наклонился к столу и ткнул пальцем в документ.
— Вы обработали данные на компьютере? Док Дирфорт покачал головой.
— Не забывайте, для всех это “случайная смерть в результате утопления”. Пока, по крайней мере.
— А что скажут о задержке вашего отчета у главного патологоанатома? — Винсент передал бумаги Дирфорту.
— У меня ведь могли возникнуть кое-какие проблемы с семьей покойного.
Дирфорт взял папку под мышку и вывел Винсента из лаборатории, погасив за собой свет.

* * *

Жюстина сидела на краю дивана, поджав ноги и обхватив руками колени. Ее открытый блокнот лежал перед ними на невысоком кофейном столике. Дождь стих и превратился в мелкий туман, но оконные стекла были по-прежнему мокрыми.
— Расскажи мне о Японии, — попросила она неожиданно, вплотную приблизив лицо к Николасу.
— Я не был там очень долго.
— Какая она?
— Другая. Совсем другая.
— Ты имеешь в виду язык?
— Да, и язык тоже, разумеется. Но не только. Ты можешь поехать во Францию или в Испанию, и там тебе придется говорить на другом языке. Но мыслят там, в общем-то, так же.
Япония