в нем состоит всего один полицейский? И этот Моска тоже здесь. Мы можем с ним поговорить?
– Умер, – сказал Фальконе. – В тюрьме. Его зарезали.
– Жаль. Он знал их всех. Кажется, очень дружил с Барбарой. Думаю, тут все ясно.
– Разве? – усомнился Ник.
– Ну конечно! Как я уже говорил, это не просто званый вечер для одних джентльменов. Это ловушка. Иначе почему они оставили за дверью таких, как мы? Если бы это была рядовая холостяцкая вечеринка, народу пришло бы побольше. Ты согласен, Лео?
Фальконе кивнул.
– Так вот, – продолжал Перони, – это ловушка. Когда все заканчивалось и эти идиоты возвращались к своим женам, сокрушаясь, как сильно опаздывают поезда, следовал телефонный звонок. Или, может быть, снимок с дергающейся задницей. Предложение расплатиться по счету. Или оказать кому-то услугу. И какую услугу! Ты когда-нибудь видел такой список исполнителей, а, Лео?
– Нет.
– Что, смущает? – улыбнулся Перони. – Кажется, некоторые из этих ребят все еще гремят цепями? Может, мы спросим их, не видели ли они живую Элеанор Джеймисон?
– Все в свое время, – сказал Фальконе. Разложив перед собой фотографии, он выбрал из них одну: сияющий Филиппо Моска и обнаженная Барбара, совокупляющиеся на тонком матраце, расстеленном прямо на каменном полу.
– Мило, – заметил Перони.
Фальконе бросил на стол еще одну фотографию.
– Вот эта, пожалуй, еще милее.
Перони тихо выругался. Последний снимок напоминал сцену из спектакля: Барбара и Элеанор стояли, держа в руках бокалы с вином; они явно нервничали, словно не знали, что будет потом, но считали, что это не слишком страшно. На обеих были весьма своеобразные костюмы: сорочки из мешковины вроде той, в которой Элеанор Джеймисон зарыли в торф. Рядом с ними стояли Рандольф Кирк, Беньямино Верчильо и Тони Мартелли, выжидающе глядя друг на друга и виновато усмехаясь.
– Боже мой! – воскликнул Перони. – Стало быть, в эти игры играл не только Моска? Можно ли в это поверить? Этот сукин сын Мартелли был сутенером своей собственной дочери. Вы только посмотрите на их лица! «Ну разве мы не счастливчики?» – вот что на них написано. Козлы!
– Ну, счастливчиками их все же не назовешь, – заметил Коста. – Трое из них уже мертвы. А судя по виду Мартелли, он вряд ли долго протянет.
Перони взял фотографию.
– Разреши, я всажу ее в глотку этому мерзавцу. То-то он завопит!
– Потом, – отмахнулся Фальконе. – Мартелли уже давно не в деле. Как я уже говорил, нам надо сосредоточиться на другом.
– На чем?
– На том, где это происходило, – сказал Фальконе. – Мы уже просмотрели задний план. Мы знаем, что это не Остия.
Перони закатил глаза:
– Извини, что я тебе на это указываю, но Тони Мартелли совершенно точно знает где.
Фальконе посмотрел на стол:
– Ты хочешь потерять остаток дня, сидя с ним в комнате для допросов? Я говорил с Мартелли несколько минут назад. Предложил ему сделку, но он не согласился. Ты тоже говорил с ним. Мы не можем терять времени.
– Сделку? – изумился Перони. – Ты предложил сделку человеку, который сотворил такое с собственной дочерью?
– Да! – отрезал Фальконе. – Хочешь поговорить об этом с матерью Сюзи Джулиус? Сказать ей, что это неправильно?
Перони взглянул на фотографии:
– А я еще думал, что нарушаю моральные нормы! Так что же мы будем делать?
Фальконе уже решил, что надо делать.
– Пусть ДИА занимается всеми этими гангстерскими штучками. Следит за Уоллисом. Изучает счета из кабинета Верчильо. Убийством Верчильо пусть тоже они занимаются. В любом случае это дело числится за ними и я буду только рад свалить на них все, что могу. А мы начнем искать девочку. Джанни...
«У него отчаявшийся вид», – подумал Коста. Совсем не похож на того Фальконе, которого они знали.
– Так что мы должны сделать? – спросил Перони.
– Для Ника готова комната для беседы с матерью. Ради Бога, постарайся, чтобы она хоть что-нибудь вспомнила. Возьми парочку свободных людей и прошерсти с ними все, что у нас есть на младшую Джулиус. Может, мы что-то упустили.
– Ладно, – кивнул Коста и направился к двери. Оставшиеся смотрели, как он уходит.
– Это хорошая идея – поговорить с ней один на один, – сказал Перони, когда дверь за ним захлопнулась. – Она привлекательная женщина. И он это уже заметил. Черт побери – даже я это заметил. А ты, Лео? Все смотришь в одну точку, да?
– Не начинай... – Фальконе не отрывал взгляда