стояло имя «Эмили».
– Такой не регистрировался, – с забавным акцентом сообщила она.
Димонте выругался. Крински пожал плечами. Неудивительно: Бек виртуозно уходил от погони весь день. Трудно было ожидать, будто он окажется настолько глуп, что полетит под своим именем.
– Все без толку, – подытожил Димонте.
Карлсон, по-прежнему сжимавший в руке документы из архива, спросил Эмили:
– Кто у вас лучший специалист по компьютерам?
– Надеюсь, что я, – с горделивой улыбкой ответила та.
– Вы можете открыть на экране заказ Бека?
Эмили легко выполнила просьбу.
– Когда он сделан?
– Три дня назад.
– Вон еще когда собрался бежать. Сукин сын, – прокомментировал Димонте.
Карлсон покачал головой:
– Не думаю.
– Почему?
– По нашей версии, он убил Ребекку Шейес, чтобы замести следы. Зачем, если он все равно собирался улетать? Для чего оставлять за собой лишнее убийство? И чего он ждал целых три дня?
– Ник, ты перемудрил, – заметил Стоун.
– Мы что-то упускаем, – который раз повторил Карлсон. – Во-первых, почему он вообще собрался бежать?
– Потому что мы его прижали.
– Три дня назад он даже не знал о нашем существовании.
– Может, Бек чувствовал, что мы вот-вот появимся.
Карлсон нахмурился.
Димонте повернулся к Крински:
– Пустая трата времени. Пошли-ка отсюда. – Он взглянул на Карлсона. – Мы оставим парочку наших людей на всякий случай.
Карлсон рассеянно кивнул. Когда полицейские удалились, он спросил Эмили:
– Наш клиент должен был лететь один или с попутчиками?
Эмили нажала несколько клавиш.
– Заказ на одного.
– Где он заказал билет? В кассе? По телефону? В турагентстве?
– Не в турагентстве, это точно, а то была бы пометка, что мы должны заплатить им комиссионные. Заказ сделан напрямую.
«И тут глухо», – подумал Карлсон.
– А как оплачен заказ? – задал он очередной вопрос.
– Кредитной картой.
– Могу я записать ее номер?
Эмили продиктовала цифры. Карлсон передал записку Стоуну. Тот отрицательно покачал головой:
– Кредитка не его. Во всяком случае, не из тех, которые мы знаем.
– Проверь, что за номер.
Стоун уже доставал мобильный.
Карлсон потер подбородок.
– Вы сказали, он заказал билет три дня назад.
– Совершенно верно.
– А время заказа уточнить можете?
– Да, конечно. Компьютер всегда отмечает время. Вот, пожалуйста, восемнадцать часов четырнадцать минут.
Карлсон кивнул:
– Прекрасно. А теперь посмотрите, пожалуйста, кто еще заказывал билеты примерно в это же время.
Эмили задумалась.
– Я никогда такого не делала, – сказала она. – Подождите, сейчас попробуем.
Она застучала по клавишам. Подождала. Стукнула еще несколько раз.
– К сожалению, компьютер выдает информацию только по имени заказчика, а не по дате и времени.
– Но в принципе такие данные существуют?
– Да. Сейчас, еще минутку.
Клавиши опять защелкали.
– Мы можем просмотреть все заказы на этот день. Я выведу их на экран по пятьдесят штук сразу. Так будет быстрее.
Первые пятьдесят записей дали им супружескую пару, которая сделала заказ в тот же день, только часом позже. Не то. Вторые пятьдесят оказались пустышкой. В третий раз они сорвали банк.
– Лиза Шерман, – объявила Эмили. – Заказала билет в тот же день, на восемь минут позже вашего клиента.
Сама по себе информация еще ни о чем не говорила, однако Карлсон почувствовал, как волоски на коже стали дыбом.
– О, вот это интересно, – добавила Эмили.
– Что?
– Ее место.
– И что с ним?
– Мисс Шерман должна сидеть рядом с Дэвидом Беком. Семнадцатый ряд, места "Е" и "F".
Вот это в точку.
– Она уже зарегистрировалась?
Щелканье клавиш. Экран поменял надписи.
– Да. Судя по времени, она как раз садится в самолет.

* * *

Она приготовила кошелек и встала. Походка была твердой, голова высоко поднята. Парик, очки, вставки за щеки создавали облик Лизы Шерман, который совпадал с фотографией в паспорте.
Она прошла уже четыре турникета, когда услышала позывные срочного сообщения Си-эн-эн, машинально взглянула на экран и застыла, пораженная. В нее тут же врезался человек, кативший сумку-тележку. Он раздраженно взмахнул рукой, она не заметила, уставившись в телевизор.
Ведущая начала читать сообщение, в правом верхнем углу экрана появились две фотографии: ее старой подруги, фотографа Ребекки Шейес, и... Бека!
Она рванулась поближе к телевизору. Под фотографиями красными буквами загорелось: «Смерть