поежился, как будто упоминание о том, кем он был прежде, его сконфузило. Он пролистал еще несколько страничек.
— Ну, так в чем дело, ребята? А то мне через полчаса надо быть на месте.
Уайти подкатил свое кресло поближе к Бердену.
— В начале восьмидесятых вы выполняли одно оперативное задание, работая совместно с ФБР, так?
Верден кивнул.
— Вы взяли одного воришку, некоего Реймонда Харриса, который спер фургон «Тысячи мелочей» на автостоянке в Кранстоне, Род-Айленд.
Верден улыбнулся какому-то афоризму из ежедневника.
— Да. Водитель пошел помочиться, не зная, что он на крючке. А этот Харрис спер фургон и покатил себе, но водитель тут же отбил нам телеграмму, и в Нидхеме мы фургон поймали.
— Но Харрис ушел от ответственности, — сказал Шон.
Берден впервые поднял на него свой слезящийся взгляд, и в глазах его Шон прочел страх и самоуничижение, и Шон пожелал себе никогда не превратиться в Вердена.
— Не ушел, — сказал Берден. — Он покатил бочку на своего нанимателя, некоего Стилсона, кажется. Да, верно, Мейера Стилсона.
Шону доводилось слышать про необыкновенную, видимо фотографическую, память Бердена, но видеть, как он ворошит события восемнадцатилетней давности, выдергивая из тумана имена, как будто речь обо всем этом шла только вчера, было даже как-то неловко и грустно. Да, этот парень еще мог бы всем здесь заправлять за милую душу!
— Итак, он перекинул вину на другого и был отпущен? — спросил Уайти.
Берден нахмурился.
— За Харрисом кое-что числилось. Он был отпущен не просто за то, что сдал своего босса. Нет, тут к делу подключилось Антигангстерское подразделение, чтобы выведать некоторые вещи, и Харрис им помог.
— И на кого же он капнул?
— На главаря банды «Мальчишки с Рестер-стрит» Джимми Маркуса.
Уайти кинул взгляд на Шона, и бровь его взметнулась вверх.
— Это было после ограбления кассы, да? — спросил Шон.
— Какой еще кассы? — поинтересовался Уайти.
— Той, за которую Джимми получил срок, — пояснил Шон.
Берден кивнул.
— В пятницу вечером он вместе с еще одним парнем ограбил кассу Управления подземных коммуникаций. Минутное дело. Они знали, когда сменяется охрана. Знали в точности, когда пакуют выручку. Двух парней они оставили на улице задержать фургон, пришедший забрать выручку. Они были ловкими как черти и очень хорошо понимали, что не надо никого посвящать в подробности, не надо впутывать лишних, и уж по крайней мере того, кто числился в этом управлении годом-двумя раньше.
— Рея Харриса, — сказал Уайти.
— Именно. Он выдал Стилсона и выдал Антигангстерскому подразделению «Мальчишек с Рестер-стрит».
— Всех скопом?
Берден покачал головой:
— Нет, одного Маркуса, но он был главой и мозгами всей этой банды: отрежь голову — и тело умирает. Ребята из Антигангстерского подразделения схватили его, когда он выходил из хранилища праздничным утром в день святого Патрика. В этот день они собирались поделить добычу, поэтому в руке у Маркуса был чемоданчик с деньгами.
— Но погодите, — сказал Шон, — неужели Харрис в открытую свидетельствовал на суде?
— Нет. До открытого суда дело не дошло. Маркус скрыл, кто были его сообщники, приняв всю вину на себя, за что и загремел. А остальные его грехи, о которых всем было доподлинно известно, они доказать не сумели. Маркусу этому было тогда не больше девятнадцати. А может, двадцать. Он возглавлял банду с семнадцати лет и ни разу не попался. Окружной прокурор прикрыл дело, дав ему два года тюрьмы и три условно, потому что знал, что на открытом заседании они даже и этого могут не добиться. Антигангстерское подразделение было в бешенстве, но что поделаешь!
— Значит, Джимми Маркус так и не узнал, что его выдал Рей Харрис?
Берден опять поднял взгляд от ежедневника, и блуждающий взгляд его, остановившись на Шоне, выразил даже некоторое презрение.
— В течение трех лет Маркус совершил порядка шестнадцати ограблений. Был даже случай, когда он обчистил один за другим двенадцать ювелирных магазинов в здании Ювелирной биржи на Вашингтон-стрит. Даже сейчас никто не знает, как ему это, к черту, удалось. Ему пришлось каким-то образом вывести из строя двадцать или около того сигнальных систем — телефонных, спутниковых, сотовых. Последние в те годы вообще только-только появились. А было ему восемнадцать. Можете поверить? Восемнадцатилетний парень ломает коды сигнальных