стучатся у его дверей.

* * *

Главная гарантия успешного допроса — это выиграть побольше времени до того, как подозреваемый потребует себе адвоката. Закоренелые преступники — мошенники, бандиты, гангстеры, групповые насильники — обычно с ходу требуют защиты своих интересов. Можно попытаться их немного запутать или попугать до прихода адвоката, но обычно рассчитывать с ними можно только на вещественные доказательства. Шону редко удавалось на допросах разговорить таких крутых парней — их допрашивай не допрашивай, толку не будет.
А вот с добропорядочными гражданами или впервые оступившимися основная работа — это допрос. Именно так раскрыл Шон случай с «дорожной яростью», до сих пор одно из самых удачных его дел. Произошло это возле Миддлсекса. Вечером парень направлялся домой, и ни с того ни с сего на скорости восемьдесят миль в час соскочило его правое переднее колесо. Соскочило и покатилось поперек дороги. Его «сав» перевернулся раз девять или десять, и водитель Эдвин Гурка погиб на месте.
Оказывается, на обеих передних его колесах болтались крепежные гайки. Поэтому все шло к непредумышленному убийству, это еще в лучшем случае, потому что, по общему мнению, виноват был какой-нибудь оплошавший с перепоя механик, тем более что Шон вместе со своим напарником Адольфом выяснили, что погибший за несколько недель до катастрофы менял шины. Но в бардачке у жертвы Шон нашел клочок бумаги с наскоро нацарапанным на нем автомобильным номером, и находка эта его беспокоила; он провел номер через компьютер и заполучил фамилию Алана Барнса. Он заявился в дом к Барнсу и осведомился у парня, открывшего ему дверь, не он ли Алан Барнс. Парень, дико разволновавшись, сказал:
— Да, а в чем дело? — И Шон, весь напружинившись, произнес:
— Я бы хотел обсудить с вами, почему некоторые крепежные гайки на колесах разбалтываются.
Парень сломался сразу, еще в дверях, и рассказал Шону, что хотел лишь самую малость попортить ту машину, попутать немного ее хозяина, разозлить его, как разозлился он сам, когда тот стал подсекать его при въезде в туннель возле аэропорта. В результате парень, рассвирепев, что отстал и пропустил назначенную встречу, выследил дом, где жил этот Эдвин Гурка, и, дождавшись, когда тот лег и погасил в доме свет, принялся за дело с этими втулками.
Люди глупы. Они убивают друг друга по глупейшим причинам, а убив, не бегут — словно ждут, когда же их схватят. Они уверяют суд, что невиновны, дав следователю полное признание за своей собственноручной подписью. Ясное понимание людской глупости — лучшее оружие полицейского. Пусть говорят. При малейшей возможности. Пусть сбрасывают с себя груз вины в то время, как ты потчуешь их кофе и крутятся кассеты магнитофона.
А когда наконец они попросят адвоката — а обычный подследственный почти всегда в конце концов его просит, — надо нахмурить брови и осведомиться, уверены ли они, что именно присутствие адвоката поможет делу, и пусть по комнате пробежит легкий холодок, чтобы дать им почувствовать, что уж лучше сохранить дружбу следователя и его расположение, и тогда, может статься, они успеют рассказать еще что-нибудь, пока не прибыл адвокат и не нарушил царящую в комнате идиллию.
Но Дейв адвоката не попросил. Ни разу. Он сидел на стуле, спинка которого прогибалась, если откинуться на нее чуть сильнее; сидел испитой, раздраженный и негодующий, особенно на Шона, но вовсе не испуганный и не нервничающий, и Шон видел, что и до Уайти это начинает доходить.
— Послушайте, мистер Бойл, — сказал Уайти, — нам известно, что вы покинули Макджилса раньше, чем сказали. Известно, что на парковочной площадке возле «Последней капли» вы очутились на полчаса позже, примерно в то же время, когда Кейти Маркус выходила из бара. И мы на все сто уверены, что руку вы повредили не об стену и не за бильярдом.
Дейв застонал.
— Как насчет «Спрайта» или чего-нибудь в этом роде, а, сержант? — сказал он.
— Одну минуту, — произнес Уайти, не в первый раз за те полчаса, что они уже провели в этой комнате. — Мистер Бойл, расскажите, что на самом деле произошло в тот вечер.
— Я уже рассказывал.
— Это неправда.
Дейв пожал плечами:
— Это ваше личное мнение.
— Нет, — сказал Уайти. — Это факт. Насчет того, когда вы ушли из «Макджилса», вы солгали. Эти чертовы часы встали на пять минут раньше того, как, по вашим словам,