тайный, для Дейва был важнее того, в котором он жил вместе с остальными, и, может быть, два этих мира так смешались, так пронизали друг друга, что темная глубь сознания Дейва бросила тень и на улицы Ист-Бакинхема.
Мог ли Дейв убить Кейти?
Она всегда ему нравилась. Разве не так?
И положа руку на сердце, может ли Дейв, ее муж, совершить убийство? Загнать в темный парк дочь старого друга? Бить ее там, слышать ее крики, мольбы?
Зачем? Зачем кому-то понадобилось это делать? А если признать, что кто-то действительно смог это сделать, не логичен ли следующий шаг — предположение, что этим кто-то мог быть Дейв?
Да, говорила она себе, он живет в своем, тайном мире. Да, он, наверное, никогда больше не будет таким, как другие, из-за насилия, которому подвергли его в детстве. Да, он солгал насчет грабителя, но, может быть, есть разумное объяснение этой лжи.
Какое же?
Кейти убили в Тюремном парке вскоре после того, как она вышла из «Последней капли». Дейв уверял, что отразил нападение грабителя на парковочной площадке того же бара. Уверял, что оставил грабителя лежать там без сознания, но того так и не нашли. Правда, полицейские упоминали, что на площадке были найдены следы крови. Значит, может быть, Дейв и говорил правду. Может быть.
И все же она вновь и вновь пыталась сопоставить время этих событий. Дейв сказал ей, что был в «Последней капле». Видимо, полиции он тут что-то наврал. Кейти была убита между двумя и тремя часами утра. Дейв вернулся домой в десять минут четвертого весь в крови, неизвестно чьей, и с неубедительной историей о том, почему он так измазан кровью.
И это самое зловещее из совпадений: Кейти убита, а Дейв возвращается домой весь в крови.
Не будь она его женой, разве она усомнилась бы хоть на минуту?
Селеста опять согнулась пополам, борясь с тошнотой и пытаясь заглушить внутренний голос, свистящим шепотом шепчущий ей в уши: Дейв убил Кейти, Господи Иисусе. Дейв убил Кейти. О боже милостивый. Дейв убил Кейти, и лучше бы мне умереть.

* * *

— Значит, вы вычеркнули Бобби и Романа из списка подозреваемых? — спросил Джимми.
Шон покачал головой:
— Не полностью. Нельзя не учитывать возможности, что они кого-то наняли.
— Но по вашему лицу я вижу, что вы не очень-то верите в эту возможность, — сказала Аннабет.
— Да, миссис Маркус, не верим.
— Так кого же вы подозреваете? — спросил Джимми. — Никого?
Уайти и Шон переглянулись, и тут же в комнату вошел Дейв. Сняв целлофановую обертку, он протянул Аннабет пачку сигарет:
— Вот, пожалуйста, Анна.
— Спасибо. — Она с некоторым смущением заглянула Дейву в лицо. — Ужас, как курить захотелось.
Он мягко улыбнулся ей и похлопал ее по руке:
— Голубчик, все, что ты сейчас хочешь, это хорошо. Это здорово.
Она зажгла сигарету и обернулась к Уайти и Шону:
— Я бросила курить десять лет назад.
— Я тоже бросил, — сказал Шон. — Можно стрельнуть сигарету?
Аннабет рассмеялась, сигарета дрогнула у нее во рту, и Джимми подумал, что за последние двадцать четыре часа ее смех — это единственный приятный звук, который он слышал. Шон улыбнулся, беря сигарету из рук Аннабет, и Джимми готов был поблагодарить его за то, что он заставил его жену рассмеяться.
— Вы плохой мальчик, полицейский Дивайн, — сказала Аннабет, дав Шону прикурить.
Шон выпустил дым:
— Да, мне и раньше это говорили.
— И на прошлой неделе командир говорил, если я не ошибаюсь, — заметил Уайти.
— Правда? — удивилась Аннабет, озарив Шона теплом своего участия; Аннабет принадлежала к тому редкому типу людей, которым слушать не менее интересно, чем говорить самим.
Улыбка Шона стала шире, Дейв сел на стул, и Джимми почувствовал, что атмосфера в кухне проясняется.
— Я был отстранен от работы и лишь недавно вернулся, — признался Шон. — Вчера был мой первый рабочий день.
— А что ты такого наделал? — спросил Джимми, наклоняясь над столом.
— Это секретная информация, — сказал Шон.
— Сержант Пауэрс? — сказала Аннабет.
— Ну, полицейский Дивайн, он...
Шон покосился на него:
— У меня тоже есть что про тебя рассказать.
— И то верно. Простите, миссис Маркус, — сказал Уайти.
— Ну что вы...
— Никак невозможно. Простите.
— Шон, — сказал Джимми, и когда тот перевел на него взгляд, Джимми попытался без слов сказать ему, что разговор такой — именно то, что им сейчас надо. Передышка. Тема, не имеющая никакого отношения