разобраться во всех этих путешествиях и придумать, как скрыться от банды снайперов из будущего, тем невыносимей становилась боль.
Наконец она сказала:
- Сдаюсь, я ничего в этом не смыслю. Наверное, мне все эти годы надо было смотреть "Звездные войны" и читать фантастику Роберта Хайнлайна, вместо того чтобы прикидываться взрослой. Вот что я тебе скажу: теперь я во всем полагаюсь на тебя, ты их должен перехитрить. Попробуй разгадать их планы. У них одна цель: убить нас. Как они это могут сделать без этих парадоксов? Сейчас мы немедленно поворачиваем и едем обратно тем же путем, мимо "Мерседеса", и если ты не ошибся, то там нас никто не будет поджидать. Тогда где же? Будет ли это еще сегодня? Продумай все хорошенько и скажи мне.
- Хорошо, мама. - Он широко улыбнулся, удобно расположился на сиденье и, закусив губу, погрузился в раздумье об этой новой игре.
Жаль только, что это была не игра. Им грозила смертельная опасность. Они хотели ускользнуть от убийц со сверхчеловеческими возможностями и в этой игре полагались всего-навсего на богатое воображение восьмилетнего мальчика.
Лора завела мотор, подала назад, нашла на дороге достаточно широкое место для разворота. Они ехали обратно по той же дороге, направляясь к "Мерседесу" в канаве и городу Биг-Бэр.
Лора уже ничего не боялась. В этой сложной ситуации было столько неизвестного и неожиданного, что было не до ужаса. Состояние ужаса никак не сравнимо с состоянием счастья или депрессии, ужас - это величайшее напряжение всех жизненных сил, которое не может длиться бесконечно. Ужас - это кратковременное состояние. Иначе он возрастает до таких размеров, что человек теряет разум или умирает, напуганный до смерти; от вопля ужаса может лопнуть какой-нибудь сосуд в мозгу. Лора не кричала и, хота страдала от головной боли, все же надеялась, что сохранит ясное сознание. Просто она погрузилась в омут продолжительного, гнетущего, но не смертельного страха, скорее сходного с чувством постоянного беспокойства.
Ну и денек это был! А этот год? А вся жизнь?

2

Они проехали мимо застрявшего в канаве "Мерседеса" до самого конца горной дороги и не встретили никаких людей с автоматами. При выезде на шоссе, которое шло вдоль озера, Лора остановилась и посмотрела на Криса.
- Ну, что скажешь?
- Пока мы в пути, - ответил он. - и пока мы едем в места, где мы прежде никогда не были или редко бываем, нам ничто не грозит. Они не могут нас найти, если не знают, где мы находимся. Тут они на положении обычных подонков, о которых ты имеешь представление.
- Что значит "обычных"? Тех, что у Герберта Уэллса?
Крис продолжал:
- Теперь, когда мы от них ускользнули, они отправятся обратно в будущее и ознакомятся со сведениями о тебе, мамочка, выяснят, какие у тебя дальнейшие планы, где ты можешь снова появиться, ну, например, если ты надумаешь опять поселиться в нашем доме. А если ты спрячешься на годик, напишешь еще одну книгу, а потом выйдешь из подполья, чтобы ее разрекламировать, они подстерегут тебя в книжном магазине, где ты будешь давать автографы, потому что этот факт будет зафиксирован в твоем будущем; они будут точно знать, в какой день и час ты появишься в этом месте.
Лора нахмурилась.
- Ты хочешь сказать, что я могу скрыться от них на всю жизнь, если я поменяю имя, буду жить в разных местах и никогда и ни при каких обстоятельствах мое имя не будет упоминаться в прессе или документах, а я сама не буду появляться на людях? Что я просто исчезну как личность?
- Да, видимо, у тебя нет другого выхода, - подтвердил Крис в восторге от идеи.
Он был достаточно сообразительным, чтобы обмануть целую банду пришельцев из другой эпохи, но недостаточно взрослым, чтобы понять, как невыносимо трудно для них будет бросить все, что они имели, и начать жизнь с теми деньгами, что были у них в кармане. В какой-то мере он походил на вундеркинда, необычайно проницательного и талантливого в определенной узкой области, но наивного и ограниченного во всех остальных делах. Что касалось путешествий во времени, то тут его возраст равнялся тысяче лет, но во всем остальном ему шел девятый год. Лора сказала:
- Значит, я никогда больше не напишу ни одной книги, потому что для этого надо общаться с редакторами, литературными агентами хотя бы по телефону. А значит, появятся зафиксированные данные об этих телефонных разговорах,