четыре мили, отчего возникла опасность, что она вот-вот развалится на части; этого было достаточно, чтобы идти немного впереди ошарашенного полицейского. Окно Брахера оказалось рядом с передним окном патрульной машины. Капрал нажал на спусковой крючок "узи".
Стекла патрульной машины разлетелись на куски, и полицейский был убит на месте. Он не мог спастись, потому что вне ожидал нападения, и несколько пуль попали ему в голову и грудь. Патрульную машину бросило влево к "Тойоте", и, прежде чем Клитман смог сообразить, в чем дело, патрульная машина, прочертив бок "Тойоте", пошла вправо и выскочила на обочину.
Клитман затормозил, отставая от потерявшей управление машины.
Четырехполосное шоссе поднималось футов на десять над уровнем пустыни, и патрульная машина вылетела за неогороженный край обочины. Какое-то расстояние она пролетела по воздуху, затем со страшной силой ударилась о землю, отчего разорвались шины. Раскрылись две двери, одна из них на стороне водителя.
Клитман перешел в правый ряд и медленно проехал мимо разбитой машины. Фон Манштейн сказал:
- Я его вижу, он повис на руле. С ним покончено.
Автомобилисты на другой стороне шоссе видели необычный полет машины. Они съехали на обочину, и, когда Клитман взглянул в зеркало, он увидел, что люди выходят из машин и, как добрые самаритяне, спешат на помощь полицейскому. Если кто-то из них и понял причину аварии патрульной машины, то не стал преследовать Клитмана, чтобы отдать его в руки правосудия, и это было весьма разумно с их стороны.
Клитман снова увеличил скорость, посмотрел на спидометр и сказал:
- Через три мили отсюда этот полицейский должен был бы арестовать женщину и мальчишку. Так что ищите черный "Бьюик". Через три мили.

* * *

Стоя около "Бьюика" под горячим солнцем на голой каменистой земле, Лора наблюдала, как Штефан перебросил ремень "узи" через правое плечо. Автомат свободно висел за спиной, рядом с рюкзаком с книгами.
- Не знаю, понадобится ли он мне, - сказал Штефан. - Если газ хорошо действует, то мне, наверное, и пистолет не нужен, тем более автомат.
- Возьмите его с собой, - серьезно посоветовала Лора. Он кивнул.
- Вы правы. Кто знает.
- Вам бы еще парочку гранат, - сказал Крис. - Гранаты очень бы пригодились.
- Будем надеяться на лучшее, - сказал Штефан.
Он снял пистолет с предохранителя и взял его в правую руку, держа наготове. Взяв левой рукой баллон с "вексоном" за удобную, как у огнетушителя, ручку, он поднял его, чтобы посмотреть, выдержит ли такой вес его раненое плечо.
- Немного больно, - сказал он. - Тянет у раны. Но ничего, можно вытерпеть.
Они разрезали проволоку и освободили спусковую скобу баллона. Штефан положил палец на скобу.
Когда он выполнит свою задачу в 1944 году, он сделает последний скачок, обратно в эту эпоху, в 1989 год; по плану он должен вернуться сюда через пять минут после своего старта.
Штефан сказал:
- Мы скоро увидимся. Не успеете оглянуться, как я уже буду здесь.
Лора почувствовала внезапный страх, что он никогда не вернется. Она прикоснулась к его лицу и поцеловала в щеку.
- Желаю вам удачи, Штефан.
Этот поцелуй не был поцелуем любящей женщины, в нем не было и намека на нежность; это был ласковый поцелуй друга, поцелуй женщины, которая будет вечно благодарна, но не отдаст своего сердца. Она увидела по его глазам, что он это понимает. В глубине души, несмотря на то что он умел шутить, он был грустным человеком, и Лора хотела бы сделать его счастливым. Она жалела, что не может притвориться, что любит его хотя бы немного; к тому же она знала, что он разгадает любой подобный обман.
- Хочу, чтобы вы вернулись, - сказала Лора. - Поверьте мне, я очень этого хочу.
- Я рад и этому. - Он посмотрел на Криса. - Приглядывай за своей мамой, пока меня нет.
- Обязательно, - сказал Крис. - Только она сама это очень хорошо умеет делать.
Лора взяла сына за плечо, поставила рядом с собой.
Штефан поднял баллон с "вексоном" повыше, нажал на спусковую скобу.
Под высоким давлением газ вырвался из баллона с шипением десятка разозленных змей, и Лорой на мгновение овладела паника: а что, если капсулы, которые они приняли, не защитят их от яда и они упадут на землю, корчась в судорогах и конвульсиях, и умрут через тридцать секунд. "Вексон" был бесцветным газом, но он имел свой запах и вкус; даже на открытом воздухе,