испытывала облегчение.

* * *

После смерти Угря и Нины Доквайлер Лора по вторникам и субботам имела получасовые беседы с психотерапевтом, доктором Буном, который приходил в приют в эти дни. Доктор Бун не понимал, как Лора могла перенести потрясение, вызванное нападением Вилли Шинера и трагической смертью Нины, безо всяких психологических нарушений. Его ставили в тупик рассудительность, с какой она рассказывала о своих переживаниях, и взрослые слова, какими она объясняла свое восприятие событий в Ньюпорт-Бич. Он не учитывал, что Лора выросла без матери, потеряла отца, перенесла много тяжелых и страшных моментов и, что самое главное, горячая любовь отца закалила ее: она была жизнерадостной и неунывающей, сгибалась, но не падала под ударами судьбы. Она говорила о Шинере с полным равнодушием, а о Нине с печалью и любовью, но для психиатра ее спокойствие было скорее видимым, чем реальным.
- Значит, ты видишь во сне Вилли Шинера? - спрашивал доктор, сидя рядом на диване в небольшом кабинете, выделенном для него в приюте.
- Я только два раза его видела. И то в ночных кошмарах. У всех детей бывают ночные кошмары.
- Нина тебе тоже, конечно, снится. Это тоже кошмары?
- Совсем нет! Это хорошие сны. Доктор был удивлен.
- А когда ты вспоминаешь Нину, тебе грустно?
- Да. Но я... Я также вспоминаю, как весело нам было ездить по магазинам, как мы примеряли платья, свитеры. Вспоминаю ее улыбку и смех.
- А угрызения совести? Ты чувствуешь себя виноватой в том, что случилось с Ниной?
- Нет. Может быть, Нина не умерла бы, если бы я не пришла в гостиную и не привела за собой Шинера, но я не испытываю чувства вины. Я старалась быть хорошей приемной дочерью, и они были счастливы со мной. Просто жизнь преподнесла нам большой сюрприз, но это не моя вина. Сюрприз - это всегда сюрприз, от него не спрячешься.
- Сюрприз? - переспросил доктор в недоумении. - Значит, ты считаешь, что жизнь - это череда неожиданностей? Как в немой комедии?
- До какой-то степени.
- Значит, жизнь - это комедия?
- Нет, жизнь - вещь серьезная и смешная одновременно.
- Разве это возможно?
- Если вы этого не понимаете, - сказала Лора, - то, наверное, вопросы должна задавать я.
Лора заполнила целые страницы следующей тетради своего дневника замечаниями о докторе Буне. О неизвестном ангеле-хранителе там не было ни строчки. Она даже старалась не вспоминать о нем. Он ее подвел. А Лора привыкла рассчитывать на него. Усилия, которые он приложил для ее спасения, заставили ее почувствовать себя особенной, и эта мысль служила ей опорой после смерти отца. Теперь она раскаивалась, что посмела надеяться на кого-то, кроме себя, когда речь шла о ее жизни. Она по-прежнему хранила, но больше не перечитывала ту записку, что он оставил на столе после похорон отца. И с каждым днем прошлые подвиги ее хранителя во имя ее блага все более казались вымыслом, нечто вроде сказок о Санта-Клаусе, которым она давно не верила.
В день Рождества девочки вернулись к себе в комнату нагруженные подарками, полученными от благотворительных обществ и просто отдельных жертвователей. Вечер завершился пением рождественских песен, и Тамми удивила Лору и близнецов, присоединившись к хору. Она пела негромким, дрожащим голосом.
Прошло еще немного времени, и она почти перестала грызть ногти. Она еще не преодолела целиком свою замкнутость, но казалась более спокойной и довольной собой, чем когда-либо прежде.
- Теперь, когда нет этого извращенца, - сказала Тельма, - она, смотришь, и оправится.

* * *

Двенадцатого января 1968 года, это была пятница, Лоре исполнилось тринадцать лет, но она не отмечала день рождения. У нее не было настроения.
В предыдущий понедельник ее перевели из приюта Макилрой в Касвелл-Холл, приют для старших детей в Анахейме, в пяти милях от ее прежнего места обитания.
- Жди нас в мае, - успокаивала ее Тельма. - Второго мая нам исполнится тринадцать, и нас только тут и видели. Мы будем снова вместе.
Когда воспитательница из Касвелла приехала за ней, Лора не хотела оставлять старое место, но потом подчинилась судьбе.

* * *

Приют Касвелл-Холл размещался в старом школьном здании, где классы были превращены в спальни, комнаты отдыха в кабинеты воспитателей. Атмосфера Касвелл-Холла была более казенной, чем в приюте Макилрой.
Касвелла был также опасней приюта Макилрой, потому