что здесь жили подростки, многие из которых были настоящими малолетними преступниками. В стенах Касвелла можно было достать марихуану и другие наркотики, и среди юношей, а также и девушек часто вспыхивали драки. Возникали группы, как это было и в приюте Макилрой, но только, в Касвелле многие из этих групп по своей организации, действиям и поступкам мало чем отличались от уличных банд. Воровство было обычным делом.
Лора очень скоро поняла, что в жизни выживают два типа людей: первые, как она сама, черпавшие необходимую стойкость в той любви, которая некогда выпала на их долю; и вторые, не знавшие этой любви, в чьих душах жила ненависть, и находившие жалкое удовлетворение в драках и проявлениях мести. Они отвергали нормальные человеческие чувства и в то же время завидовали тем, кто был на них способен.
В Касвелле Лора все время была начеку, но не дала страху взять над собой верх. Головорезы были страшными и жалкими одновременно, а в своем позерстве и непременных стычках даже смешными. В Касвелле никто не разделял ее мрачный юмор: она не нашла здесь вторых сестер Аккерсон; поэтому она заполняла своими впечатлениями аккуратные тетради дневников. Она ждала, когда сестрам исполнится тринадцать, а пока это был монолог, обращенный к самой себе; это было время самоизучения и обогащения, время дальнейшего знакомства с комическим и в то же время трагическим миром, в котором она жила.
В субботу тринадцатого марта Лора читала у себя в комнате, когда вдруг услыхала, как одна из ее соседок, известный нытик Фрэн Виккерт, рассказывает в коридоре о пожаре, в котором погибло несколько детей. Лора не прислушивалась к разговору, пока не уловила слово "Макилрой".
Ее мгновенно охватил страх, сердце замерло, руки похолодели.
Уронив книгу, Лора выскочила в коридор, испугав собеседниц.
- Когда? Когда случился пожар?
- Вчера, - ответила Фрэн.
- И сколько... сколько погибло?
- Не много, кажется, двое, а может, и один человек, но говорят, там стоял запах горелого мяса. Представляете, какой ужас...
Лора схватила Фрэн за плечи.
- Ты знаешь имена?
- Ты что, с ума сошла?
- Скажи мне имена!
- Я не знаю никаких имен. Господи, да что это с тобой?
Лора не помнила, как рассталась с Фрэн, не помнила, как выскочила за ворота приюта и очутилась на авеню Кателла, далеко от Касвелл-Холла. На авеню Кателла располагались торговые склады, в некоторых местах на ней не было тротуаров, и Лора бежала по обочине дороги, а мимо проносились автомобили. От Касвелла до приюта Макилрой было пять миль, и Лора плохо знала дорогу. Но она полагалась на свое чутье и бежала до изнеможения, то замедляя шаг, то снова пускаясь бегом.
Наверное, надо было сразу пойти к кому-то из воспитателей в Касвелле и спросить имена детей, погибших на пожаре. Но Лора уверила себя, что ей следует проделать весь трудный путь до приюта Макилрой; что только от этого зависит судьба близнецов Аккерсон; что, позвони она в приют, ей наверняка скажут, что сестер нет в живых; но, если она преодолеет бегом все пять миль, сестры будут целы и невредимы. Это было чистое суеверие, но она поддалась ему.
Смеркалось. Когда Лора добралась до приюта, мартовское небо было багряным от заката, а края редких облаков словно охвачены пламенем. С облегчением она увидела, что пожар пощадил фасад старого особняка.
И хотя она обливалась потом и еле держалась на ногах, а голова разламывалась от боли, она не замедлила шага, а поспешила дальше. Она встретила шестерых детей в коридоре на первом этаже и троих на лестнице, двое позвали ее по имени. Но она не задержалась, чтобы расспросить их о пожаре. Она должна была увидеть все своими глазами.
На последней площадке она почувствовала запах пожара: едкая смолистая вонь от сгоревших вещей, стойкий кислый запах паленого. А когда она открыла дверь в коридор на третьем этаже, она увидела открытые окна по концам коридора, а посередине вентиляторы, которые разгоняли воздух, - насыщенный запахом гари.
В комнате Аккерсон была новая некрашеная дверь и новая дверная рама, но стена была обожжена и испачкана сажей. Написанное от руки объявление предупреждало об опасности. Все двери в приюте не имели замков, и Лора, не обращая внимания на записку, настежь распахнула дверь, вошла внутрь и увидела то, чего так страшилась: полное разрушение.
Свет позади в коридоре и красный закат