ее прикончим или будем выяснять, что там задумал Кригер? - спросил Брахер.
- Нет, сразу, - ответил Клитман. - Она слишком хорошо вооружена, чтобы ее можно было взять живой. Как бы там ни было, могу поклясться, что Кригер обязательно вернется к ним через Ворота, ждать осталось всего несколько минут, и, если мы покончим с женщиной, нам будет легче справиться и с ним. А теперь идите. Действуйте.
Губач, а за ним фон Манштейн выскочили из-за "Тойоты" и, пригибаясь, короткими перебежками начали обходить "Бьюик" справа, с юго-востока.
Лейтенант Клитман начал заход слева, с севера; держа в руке автомат, пригибаясь, он побежал к мескитовому кусту; на котором повисло несколько перекати-поле; это было жалкое укрытие, но другого не было.

* * *

Лора слегка приподнялась и посмотрела из-за "Бьюика" как раз вовремя, чтобы увидеть двух мужчин в белых рубашках и черных брюках, которые выскочили из-за "Тойоты" и побе-1 жали по направлению к ней, обходя ее слева, с юга. Она поднялась и выпустила короткую очередь по первому из них, и тот немедленно спрятался за большим остроконечным камнем.
При звуке выстрелов второй человек упал на землю и вжался в неглубокую впадину, которая не скрывала его целиком. Но угол прицеливания и расстояние делали его практически неуязвимым. Лора не хотела впустую растрачивать патроны.
Кроме того, пока она смотрела, где спрятался второй человек, третий стрелок открыл огонь по ней из-за "Тойоты". Пули ударяли в "Бьюик" совсем рядом с Лорой, и ей пришлось снова залечь за машиной.
Штефан вот-вот вернется, через три-четыре минуты. Это всего мгновение. И это целая вечность.
Крис сидел на земле, прижавшись спиной к переднему бамперу, подтянув колени к животу, обхватив себя руками, и заметно трясся от страха.
- Держись, малыш, - сказала Лора. Он взглянул на нее, но ничего не ответил. Им много пришлось испытать за последние две недели, но никогда она не видела его таким удрученным. Его лицо было бледным и унылым. Он понял наконец, что эта игра в прятки была игрой только для него одного, что в жизни все обстоит не так просто, как в кино; это было ужасное открытие, и он смотрел на мир с мрачной безнадежностью, которая испугала Лору.
- Держись, - повторила она, затем пробралась мимо него к левому переднему крылу и, пригнувшись, стала изучать пустыню справа, к северу от "Бьюика".
Ее беспокоило, что кто-то может ее обойти на этом фланге. Этого никак нельзя было допустить, потому что тогда "Бьюик" перестанет служить укрытием, и, если Лора и Крис попытаются бежать, на открытом месте, в пустыне, они будут убиты буквально через несколько секунд. Только "Бьюик" был для них хорошей защитой. Она должна была сохранить эту баррикаду между собой и врагами.
На северном фланге никого не было. Пустыня в этом направлении была более неровной, с несколькими невысокими грудами камней, белыми песчаными наносами и множеством углублений в почве, которые она не могла видеть и которые уже сейчас могли служить хорошим укрытием для врага. Но все было неподвижно, кроме трех сухих перекати-поле, которые медленно подпрыгивали в потоках слабого, менявшего направление ветра.
Проскользнув мимо Криса, Лора вернулась к правому переднему крылу и увидела двух человек слева, на юге, которые продолжали двигаться перебежками. Они находились в тридцати ярдах от "Бьюика", и дистанция сокращалась с ужасающей быстротой. Хотя первый из нападавших пригибался и двигался зигзагами, второй действовал куда смелее; возможно, он считал, что все внимание Лоры сосредоточено на его товарище.
Она его обманула: встав во весь рост, она высунулась из-за машины и дала две короткие очереди. Человек за "Тойотой" открыл огонь, обеспечивая прикрытие, но Лора попала во второго бегущего; удар был настолько сильным, что подбросил его вверх, и он рухнул в куст толокнянки.
Он был жив, но явно небоеспособен, а его пронзительные отчаянные крики свидетельствовали о том, что он смертельно ранен.
Снова пригнувшись, чтобы не попасть под огонь, Лора почувствовала, что ее губы кривятся в злобной усмешке. Она искренне радовалась боли и ужасу раненого. Но ее пугала собственная жестокость, жажда кровавой мести, хотя это чувство, это состояние первобытной ярости делало ее более изворотливым и хитрым противником.
Один выведен из строя. Осталось еще двое, а может, и больше.
Скоро здесь