стоящих в очереди к зарешеченным окошечкам касс, и тех, кто инспектировал магазинчики при аэропорте, и тех, кто волочил за собой чемоданы в рестораны... вот посреди всего этого Кэлли высматривал кого-то одного.
Он не знал, кто это такой. Некто, способный привлечь твое внимание, но сам невидимый. Какой-то наблюдатель, какой-то прячущийся глаз. Кто-то, способный коснуться тебя даже на расстоянии, и только крошечная будоражащая рябь пробежит по твоим плечам, напрягая мышцы и обостряя чувство опасности.
Кэлли повернулся и не увидел никого. Просто увидел всех. Он получил свой посадочный талон и отыскал место в кафетерии, которое позволяло ему смотреть вниз, на суетящуюся толпу. В какой-то момент он полуобернулся: ему показалось, что он вот-вот увидит Майка Доусона. Немного погодя он посмотрел вниз, на это скопление лиц, надеясь, что где-то там может быть Элен. А потом он понял, что там не было никого, кого он мог бы узнать.
Но это страстное желание повернуться, эта необходимость взглянуть... Кто-то был там.

* * *

Мартин Джексон сидел среди людей, ожидающих у барьерчика прибытия пассажиров, и читал какой-то журнал, который он купил в газетном киоске. Он нашел в нем статью о прибрежном рыболовстве и погрузился в нее. Там была довольно претенциозная фотография автора статьи, забрасывающего удочку на покрытом галькой берегу. А на соседнем фото он же, выстроив ряд из трех удочек, пристальным, но несколько затуманенным взглядом смотрел поверх поплавков. Впрочем, оснащение у него было на уровне произведения искусства и он хорошо знал, как писать о морском рыболовстве.
Когда Кэлли прошел мимо, Джексон сосчитал до десяти и пошел следом за ним к барьерчику для отбывающих. Ему нравилось, как выглядел этот человек: его телосложение, да и все остальное, очень напоминало самого Джексона, только вот лицо было тощим и слегка желтоватым. Двигался Кэлли до приятного ритмично, руки свободно покачивались. Тускловатый синяк под глазом вызывал почему-то странное волнение.
«Кто-то есть, – подумал Кэлли. – Кто же?» Дойдя до зоны отбытия, он ловко перекинул свою прогулочную сумку из правой руки в левую и достал из кармана брюк посадочный талон. Чиновник в униформе проверил его и вернул обратно. Кэлли обернулся перед тем, как войти в зону вылета. У барьерчика толпились люди, они вытягивали шеи, чтобы бросить на родных или знакомых последний взгляд.
Джексон слегка улыбнулся и поднял руку. Он ведь мог улыбнуться кому-то, кому угодно.

* * *

Густые, расползавшиеся тучи повисли над торфяником. Солнечный свет миновал долину, а по его пятам шел дождь. Мотор пронизываемого встречным ветром автомобиля Джексона и сам он, борясь с внезапным препятствием, прилагали усилия сдвинуть с места колеса. Улыбка все еще была на лице Джексона, словно никогда и не покидала его.
"Эрик. Я ведь прав, не так ли? Куда же еще ты мог направиться? Куда же еще мог ты поехать, чтобы отыскать меня?
Эрик... А я ведь искал тебя. А теперь вот мы ищем друг друга".


Часть третья

Глава 32

Ни улыбки, ни приветственного рукопожатия, ни полицейского по имени Бек. Но о себе и не стоит объявлять, если ты знаешь, что в тебе никто не нуждается. Кэлли доехал до своей гостиницы и зарегистрировался. В самолете он не ел и не спал – он всегда так делал, чтобы его не укачало. Кэлли заказал себе в комнате обслуживания сандвич и виски, да еще и пива вдогонку. А потом присел к окну и принялся уничтожать все это.
Гостиница представляла собой что-то вроде полого прямоугольника с внутренним двориком посередине. Фонтан чуть слышно журчал водой, стекавшей с пяти круглых ярусов в широкую мраморную чашу. С ее ободка ныряли птицы, они ополаскивали спинки, а потом веером распускали перья, словно колоду карт. Все, освещенное солнцем, было окрашено в цвет старого золота, а все, что оставалось в тени, было голубым.
Кэлли отправил в рот приличный кусок сандвича, подошел к тумбочке у кровати и, достав оттуда местную справочную книгу, вернулся к окну. Быстро пролистав страницы, он выбрал имя Карла Мэзерса, потому что ему понравился резкий и бесцеремонный тон объявления: «Расследования. Оплата ежедневная».
А номер Элен был занят. Кэлли повесил трубку, собираясь позвонить снова, и растянулся на кровати для последнего глотка виски. Когда он проснулся, комната была светло-голубого цвета,