и застревали в кустарнике, а потом поднимались, чтобы покрыть небо бледными обмотками. Солнце испускало в туман яичный цвет, желтое просвечивало сквозь белое – цвет старинного жемчуга. Джексон отправился в путешествие, прихватив с собой только необходимое, не более: хорошую одежду, сухари, воду, компас, винтовку.
Он ждал, что Кэлли придет один. Расчет тут был простой. Миновало уже два полных дня, и никто не появлялся на ферме. Было очевидно, что Кэлли никому не сообщил имени Джексона. Он мог быть кем угодно, он мог быть где угодно. Только Кэлли был уверен, что его можно найти на торфянике. И если уж он ни с кем не поделился этой информацией, то наверняка явится без сопровождения.
Джексон пересек ручей по мосткам и обошел стороной каменную стену. Он проверил азимут по компасу, а потом двинулся вдоль склона долины. Темные очертания его фигуры расплывались в легкой дымке тумана.
Кэлли был примерно в миле впереди него, следуя тем же самым маршрутом. Он преодолел подъем и появился в бледном солнечном свете: человек, стоящий по грудь в тумане или плывущий по глубокой воде стоя. В отличие от Джексона, компаса у него не было. Туман становился все гуще, но было все еще возможно отталкиваться от ближайших ориентиров и от карты. Он добрался до Бетел-Тора быстрее, чем предполагал. Скалистая вершина была видна, пока он не прошел полпути вниз по склону. Ничего не оставалось, как приближаться к вершине напрямую. Она не была достаточно хорошо ему видна, но он предполагал, что и его также нельзя будет разглядеть.
Большие пластины гранитной осыпи окружали основание скалистой вершины холма. Над ними, примерно на первой трети своей высоты, скала была испещрена трещинами и крутыми изломами. Потом она взлетала ввысь, плавно поднимаясь футов на сорок, если не больше. Кэлли, достав винтовку, обогнул скалу, он старался оставаться к ней достаточно близко, чтобы ясно все видеть, и в то же время не переступая защитного пояса каменистой осыпи. Гранитные пластины были черными и сырыми от соприкосновения с туманом. Он дважды обошел вокруг скалы, потом вернулся по собственным следам, пока не отыскал каменный клин, торчавший из торфа, подобно спинке стула, и устроился за ним, чтобы прислушаться. Туман все еще сгущался, хотя на уровне земли был немного реже. Кэлли посмотрел вниз, вдоль зеленой полосы засеянного торфа, удалявшейся от него под навесом тумана. Отрезанная от остальною ландшафта и освещенная плотным жемчужным светом, эта полоса, казалось, излучала вибрирующее свечение.
На торфянике было безветренно и тихо, все звуки от этого становились слышнее. Кэлли навел винтовку на овцу, бродившую в поле его зрения, потом, увидев, что за ней следуют еще четыре-пять овец, прицелился в них. Пятна красной и голубой краски на их шерсти были яркими в этом странном освещении. Кэлли подумал, что за те два часа, что он просидел здесь, должно быть, видел целое стадо. Очертания овец понемногу выбирались из легкой дымки и прицела его винтовки. В конце концов он решил снова спуститься к Бетел-Тору на тот случай, если Джексон явился туда другой дорогой. Когда он встал, он понял, что легкая дымка превратилась в густой туман.
Он не раз сталкивался с опасностями, но таких он никогда раньше не встречал: внезапные понижения местности, пронизывающий ветер, трясина... С первыми двумя более или менее можно было справиться. Можно догадаться о вероятности увеличения покатости почвы. А низкая температура и ветер представляли реальную опасность только в зимние месяцы. Но вот трясина смертельно опасна в любое время года. А в таком тумане риск особенно велик, это уже безрассудство.
Он двинулся вниз, направляясь к Бетел-Тору, пытаясь по интуиции найти большую скалу у основания склона. Он понимал, что в таком тумане вполне возможно пройти в нескольких ярдах от Джексона и не заметить его. Он с таким же успехом мог бы блуждать здесь с завязанными глазами. Единственное утешение было в том, что все то же самое относилось и к Джексону.
Через каждые десять ярдов или около того он наклонялся, чтобы что-то разглядеть. Вскоре он увидел обломки валунов у основания Бетел-Тора и пошел по кругу, все еще наклоняясь и двигаясь почти бегом. Он видел эти валуны и вершину, уходящую в туман. И ничего больше. Он решил уйти с торфяника.

* * *

Путешествие в никуда заняло у него весь остаток