Никола. – Шмидт скажет, что я тронулась от горя. И вы дождетесь того, что своими глазами увидите мое сумасшествие. Все, что я сказала вам, превратится в игру воображения, в жажду мести, в истерию. И вы услышите обвинения в незаконном аресте от стольких адвокатов, что и сосчитать-то их не сможете. И в любом случае... – Никола затянулась сигаретой и улыбнулась ему сквозь дым. – Вы же никогда этого не сделаете. Вы сказали, что вам нужна я, но это не так. Вам нужен Шмидт, правда, лишь на время. На какое-то ограниченное время.
Кэлли отставил свою чашку и вышел из комнаты. Женщины услышали, как хлопнула входная дверь. Никола взглянула на Элен и сказала:
– А разве это не так? Шмидт нужен лишь на время.
Элен отнесла кофейные чашки на кухню. Она вдруг почувствовала легкий толчок запоздавшего шока – у нее перехватило дыхание и захотелось спать. Но тут же все вытеснил порыв гнева. Эта женщина втянула ее в нелепую историю, подвергла опасности. К тому же выдвигает какие-то требования, носит одежду на размер меньше, чем Элен, путается под ногами со своими бедами, курит, когда Элен не может курить, демонстрирует свои синяки, выставляет напоказ свою утрату, да еще и выиграла поединок у Кэлли! Раскусила его в два счета.
«Она просто могла почуять этот запах, исходящий от него, – подумала Элен. – Этот неясный, загадочный запах насилия и риска. И другие тоже могли почувствовать это». А Никола тем временем изучала свой синяк, кончиками пальцев поглаживая это место, причем только в одном направлении, словно таким образом могла вытянуть из тела боль и выбросить ее. Когда Элен вернулась из кухни, Никола запахнула блузку и застегнула ее.
– Вы сказали, что можете одолжить мне немного денег, – напомнила она. – Это возможно?
– А сколько?
– Столько, чтобы я могла добраться домой. Просто на такси. Они уже должны уехать оттуда.
– И что вы будете делать?
– Переночую там. А завтра уеду.
Элен взяла свою сумочку и отдала Никола все деньги, которые там были.
– Уедете? Куда?
Никола улыбнулась, словно она поймала Элен на какой-то примитивной ребяческой уловке.
– Я не могу вам сказать, – ответила она, – потому что даже сама еще этого не знаю.

* * *

Дом стоял на небольшой насыпи, под которой были гаражи. Кэлли проверил тупичок, подходящий к гаражам. При каждом доме были отдельные кованые ворога в кирпичной арке. За ними, у заднего входа в четвертый по счету дом, стоял зеленый «БМВ» с приоткрытым багажником, и какой-то человек загружал туда коробки и папки с бумагами. Рыжеватый, широкоплечий, словом – Эллиот, судя по описанию Никола. Он захлопнул багажник и запер его. Длинные руки, стало быть, большой предел захвата. Из кованых ворот появился Голдман, в каждой руке у него было по портфелю. Он зашвырнул их на заднее сиденье, а сам сел рядом с водителем. Уселся и Эллиот, тут же изогнувшись на сиденье, чтобы выудить из кармана ключи.
Кэлли вернулся на улицу, прошел мимо фасада дома, а потом развернулся и возвратился обратно как раз вовремя, чтобы увидеть машину, выползающую из тупичка и уезжающую прочь. Массивная входная дверь с узким стеклянным просветом вверху, а по бокам от нее пара окон с изящными переплетами. «Надеюсь, что я делаю все верно, – подумал Кэлли. – Надеюсь, она сказала правду». Чуть-чуть отойдя от левого окна, он что есть силы лягнул большое оконное стекло внизу, отдернув ногу прежде, чем на нее обрушится падающее стекло. Потом он ударил снова, выбивая остатки. Он проскользнул в образовавшееся пространство, зацепившись при этом за осколок стекла, распоровший его куртку и оставивший метку на плече. Дверь в прихожую, дверь за ней, а вот и Шмидт, направившийся к стеклянной двери, ведущей во внутренний дворик.
– Не надо беспокоиться, – сказал Кэлли, но Шмидт уже и сам остановился.
– Кто? – Его голос напоминал грохот камня в маслобойке.
– Отойдите от двери. – Кэлли взял массивное кресло, стоявшее у стены, и поставил его почти посередине комнаты. – Садитесь сюда. – Это позволяло Кэлли видеть внутренний дворик и одновременно помещало Шмидта между ним самим и дверью, в которую он вошел. Шмидт уселся, и Кэлли встал за его спиной, как учитель на письменном экзамене. – У нас мало времени.
Шмидт попытался обернуться, но тут же получил легкий шлепок. Глядя прямо перед собой, он спросил:
– Кто вы? Я же отменил сделку.
– Сделку? –