– нам придется объяснить, почему. Но я этого не желаю делать. Конечно, мы оказались в неловком положении, но насколько нам известно, ничего страшного не произошло. Американцы не собираются поднимать шум по этому поводу. – Он помолчал. – Ну, если хотите, можно какой-нибудь выговор, что ли... Я оставляю это на ваше усмотрение.
– Но дайте эту работу по выяснению связей кому-нибудь еще. Отстраните его от расследования.
– Почему? – пожал плечами Латимер. – Дела улаживаются, разве не так? Нет никаких оснований мешать ему связать кое-какие свободные концы.
– А та информация, которую, как он говорит, получил от Гуго Кемпа? Я полагаю, он обязательно захочет пойти дальше в этом направлении. Ведь это соответствует его теории насчет тайного сговора. Разве это допустимо?
– Нет, – медленно покачал головой Латимер, – я не думаю, что его идея правильная. Убийства прекратились. Все сошлись на том, что мы имели дело с сумасшедшим, который теперь пришел в себя. Все надеются, что он и дальше останется в себе. Возможно, так и будет. Поэтому скажите Кэлли, чтобы он опустил этот кусочек информации. Если галерея Портера замешана в чем-то, на то есть отдел искусства и древностей, они посмотрят что и как.
– Я-то могу ему это сказать, – пожал плечами Протеро. – Но это не означает, что он поступит так, как ему сказано. – Он явно колебался. – Ведь речь идет не об уловке, когда для пользы дела лучше о чем-то умолчать. Кэлли солгал мне. Он истратил деньги на поездку в Америку, которая не должна была быть разрешена. И она не была бы разрешена, если бы он сказал мне правду. Он не сделал мне доклада сразу же по прибытии. Это, в общем, не так и необычно для него, но здесь уж совсем вопиющий случай. Он ведет себя словно какой-то паршивый штатский, облеченный властью полицейского, но лишенный какой-либо ответственности. Он знает, что он это сделал, я тоже знаю, что он это сделал. А вы мне говорите: пусть, мол, все так и будет.
Латимер легкими толчками выстроил шеренгу авторучек в парадный строй вдоль своей книги для записей.
– Ну, Лайонел, – сказал он, – вряд ли это явилось для тебя таким уж сюрпризом, разве не так?

* * *

Немного погодя настала очередь Латимера спросить:
– Почему?
– Если он будет отстранен и даже если его просто перестанет волновать это дело, он окажется менее уязвим, менее привязан к этому, – сказал Бернард Уорнер. – Я хочу иметь возможность переставлять его с одного места на другое: толкать туда-сюда. Я хочу, чтобы он был там, где я смогу видеть его.
– Этот Портер. Ральф Портер...
– Да-да?
– Есть здесь что-то такое...
– Ты распорядился, чтобы он молчал об этом?
– Да. Но нельзя сказать наверняка, что он послушается. Если бы я знал больше о...
– Эдвард, ты просто делай то, что тебе говорят. И все будет отлично. Да, это досадно, что Кэлли сумел добиться некоторого успеха в Штатах. Мы-то полагали, что он там просто с пользой потратит время. С пользой для нас. Что это придержит его в сторонке, пока он будет там копаться в каких-то других делах. Да, все оказалось не совсем так, это верно. Но если мы просто подержим его поблизости от огня немного подольше, я могу тебе гарантировать, что он запылает. Ну а после этого надо будет всего-навсего еще кое-что подтереть, подчистить... А потом все смогут спокойно спать по ночам.
Они сидели в тихих каштанового цвета стенах библиотеки одного клуба. Служитель принес им бренди.
– Ты должен понять, – сказал Латимер, – что я не могу... – Он оборвал себя, словно ничего больше и не требовалось говорить. Уорнер внимательно посмотрел на него, как бы предлагая закончить фразу. Латимер попытался было сохранить выгодную для себя ситуацию, но не смог и закончил: – Не могу продолжать делать это для тебя.
Уорнер взял в ладонь свою каплевидную рюмку с бренди и покрутил напиток по стенкам стеклянного колокольчика.
– Что ж, Эдвард... – Он сделал маленький глоток и заговорил голосом обманутого в своих надеждах дядюшки, выслушавшего печальный отчет племянника о школьных делах: – Я думаю, тебе придется это делать. Продолжать. Ну, хотя бы какое-то время. Если бы я не знал, что ты платишь достаточно юным паренькам за то, что они сосут твой член, Эдвард, если бы я не был осведомлен о том, что тебе удалось уговорить их использовать самые разные виды малопривлекательных приспособлений, если бы я не слышал