ко дну. Большинство пассажиров погибло вместе с командой. Те же немногие, кому удалось спастись, на всю жизнь запомнили необычайные цвета того дня, что предшествовал урагану. «Огненно-красный» называли они его. Ярко-малиновый. Дымка на горизонте цвета кирпичной пыли. Цвета засохшей крови.
Мне начинает казаться, что я научилась предсказывать погоду.

11

Час до встречи с Рэмом я провела в «Рице», просматривая свои заметки, составляя список всех совпадений и ошибок за последнюю пару дней и расставляя знаки препинания в нужных местах. Я сопоставляла собственные данные с той информацией, которую мне в самом начале предоставил Рэм, замечая, что на результат сильное влияние оказывает мое желание из наблюдателя сделаться участником.
Конечно же, я ни в малейшей степени не доверяю ни моему очаровательному свояку, ни его дружку мистеру Энтони Анменну. Ну и что из того? Я ведь точно так же не доверяю лидерам большинства политических партий мира. И не верю им не потому, что считаю их убийцами. По крайней мере не всех из них.
Я ходила по замкнутому кругу, пытаясь придумать гипотезу, которая прояснила бы все собранные мною факты или по меньшей мере указала бы какое-нибудь одно направление, а не пятьдесят, – и тут зазвонил телефон.
– Для вас посылка, мадам, – сообщил служитель отеля, – из «Таймс».
В посылке оказались три фотокопии с фотографий, сделанных в момент смерти Майи. Банни сделала приписку:
«Сумела вытащить несколько снимков из нашего морга. Позвоните, если вам понадобятся копии лучшего качества».
Я ей тотчас же позвонила.
– Очень жаль, мадам, но она только что ушла, – сказала секретарша. – Что-нибудь передать?
– Передайте ей, пожалуйста, что Роз Бенгал хотела бы получить фотографии лучшего качества. Она поймет.
Я с досадой взглянула на мутные, размазанные копии. Правда так близко и все же недостижима.

* * *

– Я обнаружил, что твой друг Роби обычно работает у Мистри в вечернюю смену, – сообщил Рэм. – От шести до полуночи. Дневная смена заканчивается в пять тридцать. Большинство бомбейских киностудий работает в две смены. А Мистри сейчас снимает в две смены, потому что торопится с завершением фильма. Он, конечно, собаку съел в кинопроизводстве и всегда работает с одним и тем же составом съемочной группы, но даже ему удается за всю смену отснять лишь полчаса полезного материала. Парень, который сидит у них на телефоне, сказал, что Роби, наверное, будет сегодня вечером на студии, хотя он и не очень в этом уверен, так как не знает точно, кто им сегодня потребуется: мелкие негодяи или бандиты-тяжеловесы.
– А как насчет ночного представления «Рамаяны» накануне гибели Сами?
Рэм достал блокнот из сумки.
– После того как ты позвонила мне от Проспера, я связался с несколькими религиозными группами и обнаружил, что представление было организовано большой благотворительной организацией, называющейся «Общество Тилака».
– Тилак... Он же был упомянут в плакате, который держал в руках мертвый Сами, – сказала я.
Рэм кивнул.
– Но не слишком радуйся. «Общество Тилака» занимается только организацией религиозных празднеств, восстановлением и ремонтом древних храмов и других исторических достопримечательностей. Я подыскал кое-какую информацию относительно старика Тилака. Когда англичане в 1894 году запретили многолюдные политические собрания, он заявил, что поклонение Ганеше на пляже Чоупатти – исключительно религиозное мероприятие, и сумел распространить свой политический призыв среди собравшегося народа, замаскировав его под драму с танцами. И все-таки я не могу представить себе, какое отношение это имеет к Сами.
– Кто руководит организацией?
– Смешанная компания: несколько индийских режиссеров и несколько британских. Мне не удалось получить никаких имен, но вот телефон, по которому я звонил. Разговаривал с парнем по имени Джей.
– А Дилип? Ты узнал что-нибудь относительно сульфидов?
– У Дилипа нет никакой новой информации, – ответил Рэм. – Думаю, у него возникли проблемы с получением доступа к информации... из-за той пленки, которую ты захватила с собой.
– Черт! Надо придумать какой-нибудь способ уладить это. А тем временем...
Я выложила на стол фотографии Сами и всех остальных, сделанные в морге, рядом с копиями, присланными Банни, и постучала пальцем по фотографии Майи, сделанной крупным планом.
Из трех фотографий,